опасный в пустынные земли,
одинокого жительства истовый труд
их наполнит в лесах Белозерья.
Шёл Кирилл впереди, Ферапонт позади
поспевал за игуменом еле.
Торопились они в своём долгом пути,
шли на север, где сосны и ели
обнимают вокруг все озёра, как друг
друга нежные добрые дети,
там, где пусто окрест, где воздвигнут свой крест,
где построят землянку и клети10.
И однажды в тот день, когда чёрная тень
покрывала всю землю, и взором
улетающих стай был наполнен тот край,
два монаха увидели гору,
и взошли на неё. Ферапонту сказал,
оглядевшись на синие дали,
преподобный Кирилл: «Это место искал.
Монастырь здесь с тобою поставим».
Среди тёмных лесов, что в озёрной глуши,
появились и башни и стены.
И сегодня ещё там, где братья прошли,
слышит лес разговор их священный.
Кириллов, Санкт-Петербург
Сценарий для Голливуда
Царь домой возвращался от тестя
на красивом большом корабле,
рядом с ним, на возвышенном месте,
как обещано было жене,
восседала сестра её. Ветер
ей, проказник, порой обнажал
(к восхищенью мужчины) под вечер
руки, плечи и грудь. Возжелал
мореход её буйно (никто же
не узнает). Быстрей к берегам!
Там зелёные травы как ложе
будут мягки горячим телам.
Как задумано – сделано. Дева
недовольна, грозит рассказать
о содеянном, в приступе гнева
обещает какую-то мать
показать самодержцу. Что делать?
Муж главою в печали поник,
призадумался крепко. И смело
он затем её длинный язык
отсекает! Казалось бы, – баста.
Дело сделано, баба молчит,
и жене об ужасном несчастье
мореход со слезой говорит:
по дороге скончалась. Однако
дело приняло тот оборот,
при котором жена его как-то
разузнала, что тихо живёт
безъязыкая рядом, в сарае,
и ковры там сюжетные ткёт,
как Арахна11 иглою играя,
и отмщения верного ждёт.
Состраданьем к сестрице пылая,
мореходова смотрит жена
на сыночка. Взыграла родная
в ней кровинушка: «Будет сестра
отомщённой… Вина сюда! Ну же,
торопитесь Либера12 почтить!
Слугам к ночи готовить нам ужин!
Мясо будет, кинжал наточить
мне осталось…» И в царских палатах
так светло, ведь десятки огней
зажжены. Из супруговой хаты
удалила жена всех людей
(есть причина: особое яство
приготовила мужу она).
Тишина воцарилась, как в яслях
палестинских. Выходит, неся
золочёное блюдо, и следом
ей