говорю я. – Вот увидите, это отрезвит девчонок, да и вашей жене будет приятно, что вы носите его.
– Окулова, моя жена…
– Надевайте же! – рявкаю я. – Иначе Маленкова так и будет мечтать о свадьбе с вами!
Учитель усмехается и быстро надевает кольцо.
– Что не так? – не понимает он, увидев, как я спустя секунду закатываю глаза.
– Когда была ваша свадьба? – интересуюсь я.
– Одиннадцать лет назад. – Максим Михайлович все так же вопросительно смотрит на меня. – Какая разница?
– Вы надели кольцо не на ту руку, – объясняю я. – Надо на правую.
Максим Михайлович зачем-то встает. Теперь он возвышается надо мной, явно потешаясь над моим ворчанием. Не знаю, что там происходит в его личной жизни, но все это кажется мне подозрительным.
– Я машинально, – говорит он, смеясь. – Глупо вышло, да?
– Дайте-ка сюда вашу руку, – продолжаю ворчать я. – Надеюсь, у алтаря вы вели себя по-другому.
Не задумываясь, Максим Михайлович протягивает мне левую руку, и я стаскиваю с его безымянного пальца кольцо. Все-таки оно очень красивое; такое не купят, если брак ничего не значит.
– Теперь правую руку, – прошу я. – Знаете, этот момент я запомню на всю жизнь.
На одно только мгновение мне кажется, что это звучит двусмысленно. Придерживая своей левой рукой руку Максима Михайловича, правой я медленно одеваю обручальное кольцо ему на палец. Сердце пропускает удар, я почему-то перестаю дышать. Кольцо садится, как влитое, и я, сбросив с себя странное оцепенение, уже собираюсь выдать очередную искрометную шутку по этому поводу, но когда натыкаюсь на вмиг потемневший взгляд Максима Михайловича, снова замираю.
Только сейчас я осознаю, что я сделала и как это выглядело.
– Максим Михайлович, – шепотом произношу я и отступаю назад, – я не хотела…
Не хотела чего? Я и сама толком не понимаю, а Максим Михайлович молчит, выжигая на моей коже невидимое клеймо своим взглядом. Снова пытаюсь что-то сказать в свое оправдание, но учитель не дает мне договорить и, схватив за руку, резко притягивает меня к себе.
– Максим Михайлович, – шепчу я, чувствуя, как ноги почему-то подкашиваются.
Он касается кончиками пальцев моей щеки продолжая сжимать левой рукой мою ладонь. Снова – молчание. И вдруг:
– Маша, – выдыхает учитель, а потом…
А потом случается то, о чем грезило большинство девчонок в нашей школе. То, о чем я никогда не мечтала. То, что оказалось для меня самым нужным, но до этого момента я и не знала об этом.
Максим Михайлович целует меня. Сначала – совсем невесомо, будто бы боясь, его теплые губы касаются моих. Я шепчу тихое «ох», и этого хватает для того, чтобы учитель углубил поцелуй, а я начала заживо сгорать.
Его рука перемещается на мою спину, крепче прижимая к себе. Я много раз целовалась с Виктором, и мне нравилось это, но теперь мне кажется, будто те поцелуи были какими-то грязными и фальшивыми, совсем не похожими на то, что сейчас происходит между мной и Максимом