утром, – говорю я. – Но ожила я благодаря вам.
Карие глаза учителя вспыхивают.
– Чем же? Дал списать физику? – неожиданно громко спрашивает он, словно пропустив последние мои слова мимо ушей.
Видимо, «я буду в порядке», обещанное мне Максимом Михайловичем в прошлую пятницу подразумевало именно это: неряшливый вид и придирки к ни в чем неповинным людям.
– Хотите правды? – спрашиваю я, и, не дожидаясь ответа, выпаливаю, как на духу: – Я все выходные думала о вас! А потом умудрилась столкнуться с вами в коридоре, где вы посмотрели на меня, как на пустое место! Я пришла на ваш урок, и что я увидела? Придирки к моим одноклассникам! Это же не вы, Максим Михайлович! Вы не можете быть таким!
Я и не замечаю, что давным-давно стою перед учительским столом, прожигая мужчину взглядом. Он также сверлит меня глазами, ничего не говоря в ответ.
– Мне нужно домой. – Я протягиваю ему руку. – Дайте, пожалуйста, ключ от кабинета.
Максим Михайлович кивает, встает из-за стола и подходит ко мне. Он кладет ключ мне на ладонь, коснувшись меня всего лишь кончиками пальцев.
И этого хватает нам обоим для того, чтобы сойти с ума.
Застонав, кажется, от собственного бессилия, Максим Михайлович берет меня за талию и усаживает на стол. Я закрываю глаза на одну только секунду, а потом провожу рукой по лицу учителя. Он впивается в мои губы поцелуем прежде, чем мы оба успеваем вспомнить о том, чем это закончилось в прошлый раз.
Я обхватываю его руками за шею, отвечая на поцелуй с такой же страстью. Наши языки сплетаются друг с другом, словно сражаясь за что-то, пока нам обоим неведомое. Вспоминаю прошлый наш поцелуй и оттягиваю нижнюю губу Максима Михайловича, совсем легонько прикусывая ее. Он отзывается протяжным, гортанным стоном, а потом его горячие губы прижимаются к моей шее.
Поцелуй-укус обжигает мою кожу, и я царапаю спину учителя сквозь тонкую ткань футболки.
Мне никогда еще не было так хорошо, как сейчас. Меня еще никогда так не целовали. Форменное безумие, но какое же сладкое!
– Нам нужно… – Очередной глубокий поцелуй. – Остановиться.
Я лихорадочно киваю в ответ и сама же тянусь за необходимой мне лаской. Максим Михайлович целует меня еще раз – медленно и тягуче, а потом отстраняется. Он проводит кончиками пальцев по тому месту на моей шее, куда укусил меня несколько минут назад.
– У тебя есть шарфик? – хрипло спрашивает учитель, смотря мне прямо в глаза.
– Нет.
– Ну, – улыбается он, снова склоняясь надо мной, – тогда у нас проблемы.
А потом он кусает меня еще раз.
Совсем скоро мы оба пожалеем об этом. Я снова буду плакать, а Максим Михайлович, скорее всего, заявится в школу в какой-нибудь другой футболке и наставит моим одноклассникам целый ворох двоек. Но все это будет позже. А сейчас, когда он снова целует меня, кажется, сжигая, я понимаю, что счастлива.
Иногда безумие имеет отчетливо-сладкий вкус.
Глава 18
Рита
Иногда безумие имеет отчетливо-сладкий