привлекала в мистере Хемли непоследовательность, странность, упорный консерватизм в религии, политике и морали. Порой миссис Хемли пыталась смягчить суждения супруга, которые считала оскорбительными для доктора, или сгладить слишком резкие противоречия, но в таких случаях муж почти ласково опускал на плечо доктора тяжелую ладонь и старался успокоить жену: «Оставь, дорогая: мы понимаем друг друга. Не так ли, доктор? Поверь, нередко он наподдает мне куда ощутимее, чем получает сам, вот только умеет ловко притворяться вежливым и скромным. И все равно я всегда знаю, что это пилюля».
Миссис Хемли часто выражала желание, чтобы Молли погостила у нее несколько дней, однако мистер Гибсон всякий раз отклонял приглашение, убеждая себя, что это нарушит ход учебы и регулярность занятий, хотя на самом деле просто не хотел расставаться с дочкой. Кроме того, нахождение в душной комнате вместе с больной не пойдет девочке на пользу. Если дома окажутся Осборн и Роджер, Молли попадет в нежелательную компрометирующую компанию юношей, но даже если их не будет, общество нервной сентиментальной дамы вряд ли подействует на нее благотворно.
И все же, в конце концов, настал день, когда мистер Гибсон сам предложил, чтобы Молли приехала погостить, и миссис Хемли приняла предложение, по ее выражению, «с распахнутыми объятиями сердца». Продолжительность визита не уточнялась. Причина изменения намерений доктора заключалась в том, что, как уже упоминалось, он принял учеников, пусть и неохотно, и в его доме появились мистер Уинн и мистер Кокс – «молодые джентльмены», как их называли в семье, или, как выражались жители Холлингфорда, «молодые джентльмены мистера Гибсона». Мистер Уинн, как старший по возрасту и более опытный ассистент, время от времени заменял наставника и тем самым приобретал опыт в посещении бедных и хронических больных. В напрасной надежде услышать свежую мысль мистер Гибсон нередко обсуждал с мистером Уинном профессиональные вопросы, но молодой человек оказался осторожным и безынициативным, из тех, кто никогда не принесет вреда поспешными выводами и действиями, но в то же время не станет принимать самостоятельно решения, а отсидится в безопасности. И все же мистер Гибсон, который помнил «молодых джентльменов» намного хуже нынешних, был доволен своим старшим учеником.
Мистер Кокс, девятнадцатилетний юноша с ярко-рыжими волосами и румяным, как у деревенской девушки, лицом, чего чрезвычайно стыдился, был сыном знакомого Гибсону джентльмена – офицера, служившего в Индии. В настоящее время майор Кокс занимал в Пенджабе какую-то непроизносимую должность, однако год назад, находясь в Англии, подчеркнуто высказал глубокое удовлетворение тем, что отправил сына на обучение к давнему другу, и почти навязал мистеру Гибсону опеку над юношей, выдав множество предписаний, которые считал уникальными. Доктор с легким раздражением заверил майора, что подобные предписания неуклонно