время всего этого монолога Корж со счастливой мордой кивал. Бублик из-за спины торжественно вытащил тёмно-красную нейлоновую верёвку миллиметров пяти толщиной, а на ней висел жетон. Протянули мне. Я внимательно посмотрел и, пока смотрел, обнюхал. На жетоне было аккуратно, самым каллиграфическим почерком вырезано – не просто нацарапано, а именно вырезано – «Блохастый». Настоящая каллиграфическая работа.
– Для тебя полночи вырезал, пока ты дрых и ногами дёргал! – не без основания гордо заявил Бублик.
Молодец, Бублик. Я так никогда не умел, всю жизнь на клавиатуре проработал. Первый компьютер на ВЦ у нас без монитора был, ещё с перфокартами. Это такие прямоугольники, в которых дырки надо было протыкать и лишние заклеивать, если где-то ошибся, а мониторы у компьютеров гораздо позднее появились, поэтому сам писать красиво я бросил ещё сразу после школы. Если честно, то никогда и не умел, а тут – каллиграфия. Я ещё раз взглянул на жетон, и мне торжественно надели верёвку на шею. Теперь у меня есть официальное имя и документ, его подтверждающий – настоящий жетон. Потрепали по холке и загривку, почесали за ушами.
– Блохастый, ты теперь боец нашего отряда, если не сбежишь.
Прозвучал ещё ряд поздравлений. По такому делу зарезали и съели кусок твёрдой колбасы, который откопали мои друзья. Они выпили по чуть-чуть, пару ложек живчика плеснули и мне прямо в пасть.
Полдня ушло на осторожное перемещение и выход к дороге. Ещё час просидели в заброшенной остановке, сложенной из кирпича и накрытой железобетонными плитами. Парни внимательно следили за окрестностями, а я ничего не делал и, как кот, жмурился на солнце. Внимательный собачий слух уловил далёкий шум моторов, и почти одновременно мои спутники начали спокойно собираться. Очевидно, им как-то сообщили о своём приближении, и это были свои.
Подъехали два видавших виды БТР и несколько новеньких «Уралов», обшитых металлом. С кузова и брони спрыгнули разной степени вооружённости люди, и тут же попали на историю, как Блохастый сверхсекретные патроны на нюх берёт, как мужики броневик сожгли, а остальная бесчисленная бронетехника противника в панике разбежалась. Количество трупов в рассказе смело можно было делить на пять, и я думал, что к концу поездки коэффициент подрастёт. Рассказывали и о странной больнице, где в шкафах с таблетками пистолеты хранят, и о том, что столько всего там было, что приходилось бросать и выбирать самое ценное. Рассказали и о служебных животных, привязанных к койкам, и о санитарах-вивисекторах.
Тут прекрасно все владели оружием и отлично были в курсе различия бронебойных и даже дозвуковых патронов. Почему обычная маркировка у них была неизвестна – для меня осталось загадкой. Мы свои 7н6 давным-давно на мобрезерв отправили, или в Африку на поддержание демократии. У нас даже срочники-тыловики такими на учебных стрельбах не пользовались. Какое-то дикое тут отставание. Да тот же БТР – где они его взяли? Музей ограбили?
Пока ехали, я удобно лежал в кузове грузовика, подложив лапы под морду. Корж