мне эту картинку, где-то на заднем плане просчитывает варианты развития событий.
– Ну ладно, босс, – говорит он. – Надо попробовать.
Отлично! А теперь осталось уговорить принцессу… то есть доктора Сонг.
Деньги: – 2 000 528 кредитов (счет заблокирован)
Характеристики капитана:
Репутация – 1508
Харизма – 80 (Уверенный Лидер)
Дипломатичность – 122
Предприимчивость – 81
5
Как ни странно, доктор Сонг и не думает возражать.
– Да мне все равно, кого вы наймете, хоть диких верки, – отмахивается она от меня.
И очень хорошо: после этого я с чистой совестью ретируюсь из лазарета.
Не то чтобы мне так уж обязательно было туда заходить: я вполне мог позвонить своему главному врачу по системе внутристанционной связи и сообщить умеренно хорошие новости именно так.
Однако ничего не вышло: Сонг просто сбрасывала вызов. Раза три я ее набирал, и раза три повторялось все то же самое. Слышал, такое бывает, когда пытаешься дозвониться до бывших или до должников. С подчиненными такого происходить, по логике, не должно. В конце концов я решил, что игра вынуждает меня полюбоваться на тот ад, что сейчас в лазарете творится.
Я оказался прав по обоим пунктам: во-первых, там действительно ад, во-вторых, да, меня таки вынуждали. В принципе, разработчиков можно понять: если бы я нарисовал такую красоту, я бы тоже хотел, чтобы игрок ее заценил.
То есть красоту, конечно, в переносном смысле. Ничего красивого в помещении, где повсюду стоят каталки с больными, накрытые куполами индивидуальной воздушной среды (для избежания перекрестного заражения, насколько я понял), а между всей этой красотой носятся взмыленные медики в блестящих комбинезонах индивидуальной защиты, я не увидел. Но сложно нарисовано и достоверно, как с натуры. Представляю, сколько мощностей нейросети уходит на анимацию всей этой толпы!
Но это если помнить о реальности. А если не помнить, то просто по-человечески жалко было и Сонг, и ее команду. Потому что сама главный врач, которая восседала посреди этого всего без своей обычной курительницы и, следовательно, без привычно окутывающего ее облака дыма, тоже выглядела усталой донельзя.
Причем она сначала рявкнула на меня, мол, с чем пожаловал и как смел отрывать ее от работы, которая, возможно, не позволит станции в ближайшем будущем развалиться на совсем уж маленькие осколочки.
Я даже обалдел и опять, как раньше в берлоге у Томирла, не спросил, почему она позволяет себе такой тон с непосредственным начальством. Мне всегда было ясно, что медики – особая каста. А теперь, увидев, с каким хаосом ей приходится иметь дело, я убедился: Сонг сейчас можно все и даже немного больше.
Зато выслушав меня, она сменила гнев на милость.
– Отлично, что придумали выход, – сказала она, а потом добавила эту самую фразу про то, что ей все равно, с кем я договорюсь. Лишь бы работу ее санитаров выполняли на совесть.
В