изменило бы оно ход дела или всё осталось бы в том же виде. Тут можно предполагать в равной степени и то и другое. Тем не менее, весь свой лагерный срок до Указа об амнистии в сентябре 1955 г. я прожил в постоянном страхе, что этот мой обман вскроется и меня потащат к новой ответственности» [42, с. 399—402].
Как видно, даже такого негодяя, предателя родины Самутина, который вообще отказывался отвечать на вопросы следователя, не избивали. Сейчас такие свидетельства сразу отвергаются. На любой отзыв о сталинском времени в положительном контексте начнут кричать о миллионах невиновных, расстрелянных и посаженных в тюрьмы, о беззакониях, творимых Сталиным, о вечном страхе тогда живущих. Этот приём недоброжелателями России отработан детально и уже 65 лет успешно применяется. И никакие доводы об изначальной 100% лживости Хрущёва и его последователей никто слушать не будет, а будут кричать о сталинских репрессиях, лишая вас возможности сказать что-либо в защиту самого великого времени в нашей истории.
3.3. Сын Берии уличает во лжи Хрущёва
По закону сыну Берии обязаны были предоставить для ознакомления дело на его отца. В книге «Мой отец – Лаврентий Берия» Серго Лаврентьевич писал:
«По мнению некоторых историков, «это был самый крупный процесс над сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности за всю историю их существования». Но почему «процесс века», каким хотели представить его с конца 1953 г., был закрытым? Этот отнюдь не маловажный вопрос, похоже, исследователей не занимает. А жаль. Не здесь ли надо искать ответ на некоторые загадки советской послевоенной, да и не только послевоенной истории?..
Допустим, что всё происходило именно так, как принято считать, и процесс в Москве действительно состоялся. Но где же само нашумевшее «Дело Л. П. Берии?» Вот уже несколько лет на эти материалы то и дело ссылаются и публицисты, и историки. Сама же стенограмма закрытого заседания Специального Судебного Присутствия не опубликована и по сей день. Не преданы гласности и материалы следствия, которое, повторяем, почти полгода шло под непосредственным руководством Генерального прокурора СССР Романа Руденко. Почему? И вновь вопрос без ответа.
Конечно же, в лучших традициях «перестроечной гласности» и здесь проще всего всё свалить в очередной раз на «козни» КГБ. Но не получается. Ещё осенью 1992 г. начальник Центрального архива Министерства безопасности России полковник Александр Зюбченко признался:
– Очень хочу когда-нибудь почитать дело Лаврентия Берии. Проблема в том, что у нас этих томов никогда и не было. Я даже не знаю, сколько их вообще. Вся группа дел, связанных с Берией, хранится не у нас. Могу предположить, что их держат под сукном ещё и потому, что не всё там однозначно с точки зрения правовой оценки этих лиц» [42, с. 535—536]. Дела Берии никогда не было, потому что не было суда, а имело место убийство Берии.
3.4. Романов обличает