учиться у такого мастера.
– Герик, ты не говорил, что будешь с учеником.
Гераклид хотел было что-то сказать, но Корпс все решил за него.
– Да-да, видите ли, дражайшая Алкиона, я совершенно случайно встретился с ним, но мы быстро нашли общий язык. А сейчас позвольте нам пройти и приступить к работе. Мертвые, как вы понимаете, не ждут!
– Вы уверены, что не ждут? Впрочем, о чем я? Проходите.
Алкиона грациозно отплыла от дверей, давая «учителю и ученику» возможность протиснуться, а затем повелительно кивнула слуге:
– Николис, проводи Герика и его ученика в кабинет отца. Герик, ну вы же потом спуститесь и все расскажете? Я тебя столько не видела! Как там поживает моя любимая сестра? Наверняка опять мучает себя голодом на какой-нибудь новой диете.
– Она в порядке, – Гераклид, кажется, так и не переставал краснеть.
– Отлично! Я смотрю, она уже отпускает тебя одного и так далеко, надо же. Скажи, а она уже подыскала тебе невесту?
– Эм…
– Уважаемая Алкиона, я думаю, не стоит разговаривать о настолько фривольных вещах в такой момент, – выступил вперед Юлиус. В глазах мошенника читалось страдание. – Я думаю, после совершения всех ритуалов, когда дух мертвого не будет витать над телом…
– Я поняла, – дама склонила голову. – Действительно. Какое неподобающее поведение для дочери, чей отец, умерев, оставил такое огромное состояние.
На несколько секунд в голове Корпса завертелись шестеренки, складываясь в различные комбинации прекрасных планов по отниманию денег у ближних. Он настолько задумался, что едва не упустил из вида Николиса, уводившего Гераклида. Мошенник быстро их нагнал, по пути заметив несколько фарфоровых ваз и мелких статуэток, которые наверняка можно было выгодно продать.
«Не о том думаешь, – оборвал сам себя Юлиус. – Что значит несколько ваз по сравнению с богатством, к которому судьба ведет тебя огромными шагами? А попасться сейчас на воровстве – собственными руками низвергнуть в Тартар эту замечательную возможность».
Успокоив порыв клептомании, Корпс оказался в комнате, где на огромном деревянном постаменте лежал труп мужчины. Это был старец с решительным подбородком, остро очерченными скулами и таким выражением лица, что поверить в его смерть было невозможно. На взгляд Юлиуса, подобные люди умирают только тогда, когда сами того захотят.
Взгляд мошенника скользнул по Гераклиду, и сердце в груди предательски дрогнуло. Такой растерянности в чужих глазах Юлиусу давно не приходилось видеть. «Посмертный скульптор» смотрел в угол, где на маленьком столике лежали резаки и ножички, проволока для каркаса и стояла емкость с гипсовым раствором. Все это сияло так, словно еще пять минут назад стояло в лавке с названием вроде «Мир искусства».
– Вы же знаете, что делать? – спросил Корпс осторожно.
– Что за намеки? – взвился Гераклид. – Конечно же, знаю! Я учился у лучших мастеров!
– И сколько