лагерь опустел, только меня оставили – то ли сторожем, то ли пожалели, что с непривычки буду только мешать… Сказали, чтобы ждал оленей…
Мне разрешено было перебраться в начальскую палатку и я несколько дней провел в ней. Она была старенькая и выгоревшая до белизны, но зато в ней было светло и легко было избавиться от залетавших комаров. На полках были кое-какие книжки, так что я не скучал.
Заодно отдыхал от комарья, от которого просто некуда было деться, когда я жил в общей палатке в пятером. Постоянно кто-то выходил и входил, занося на спинах очередную порцию этой жаждущей крови своры. Особенно мучительно было по ночам: жарко, а из спального мешка носа не высунешь, тут же вцепятся.
Я мазал лицо диметилом, но его хватало максимум на час, а потом мажся снова. А спать-то хочется. Вот и мучаешься не понятно от чего больше – от жары или от комарья.
Очень они доставали и при выходе из палатки, когда нужно было что-то приготовить себе поесть, а затем и посуду помыть. Но с грехом пополам продержался несколько дней.
Народ стал возвращаться и я перебрался опять в нашу темную обитель, где было весело от бесконечных баек и историй, но невыносимо от комариного засилья.
Начало полевых работ
Но, наконец-то, в составе небольшого отряда нас перебросили вертолетом на речку Сакукан, в среднее ее течение. Обустроив на берегу среди леса лагерь, мы стали совершать из него маршруты в горы. Энцефалитка хорошо защищала от комаров, диметил носил в плоском флакончике из-под духов «Красная Москва», а брючины иногда напускал поверх сапог, чтобы в них при ходьбе по кустам не сыпался всякий сор пополам с комарами.
Я ходил в маршруты с Найденковым Юрой, а вторым рабочим был его брат, такой же длинноногий. Бывает, перепрыгнут по камням ручей, а я суечусь, мне не перепрыгнуть… Ищу место попроще. В наши рабочие обязанности входило шлихование водотоков и снятие замеров радиометром через каждые 200 м. День я с радиометром, в следующем маршруте Юрин брат. Мы, почему-то, шутили – «без радиометра хоть на край света».
С Юрой было весело – он постоянно улыбался и шутил над нами, развлекая заодно различными байками, анекдотами и поговорками. Он даже научил нас играть в преферанс. В маршрутах мы, бывает, поднимались по распадкам до самых вершин и проходили по гребням водоразделов, чтобы спуститься вниз по соседнему распадку. И тогда с вершин открывался такой вид на окружающие дали, что казалось, весь мир под ногами.
Подъемы давались мне не легко, но я старался этого не показать. Но был одно восхождение, когда я так выбился из сил, тело стало словно ватным и я остановился, не в силах идти дальше. До водораздела метров 100–150, а я сдвинуться с места не могу. Сначала напарник снял с меня рюкзак, я прошел пару метров и опять встал. Тогда он взял меня за ру ку и повел за собой. Я медленно шел, но все-таки шел. Дойдя до перевала я просто рухнул на землю… Когда мы стали спускаться, все прошло. Юра предположил, что я напился воды при подъеме, поэтому и ослаб. С тех пор в маршрутах я старался не пить, ну так, самую малость, пару глотков если приспичит.