каким путем они заполучили акции холдинга и вскрыла схему вывода денег.
– Алекс, ты была лишь винтиком в их сложной и многозадачной операции. Спецслужбы затеяли свою игру ради ареста девяти акционеров и твоего воссоединения с Вернером. Вернер – ключевой игрок спецслужб. Он хотел семью и был на тебе зациклен, а ты была под присмотром Макса. Для этих целей силовики разработали «Протокол-17».
– Нет! – почти кричу я. – Это Макс разработал «Протокол-17»!
– Никакого плана Макс не разрабатывал. Он кормил тебя сказочкой, чтобы отвлечь от своей семьи и капитала, который планировал передать жене и сыну. Его завещание было подправлено. Видеообращения смонтированы. На самом деле Макс оставил компанию и деньги своей семье. Силовики воспользовались положением, разработали «Протокол-17» и взяли тебя под свой контроль.
– Семья Макса погибла!
– Нет, Алекс. Его жена и сын попали в аварию во Франции. Виновником был сын, ему тогда было пятнадцать, у него не было прав, и он не должен был садиться за руль. Но парень привык брать от жизни все. Отец подарил ему гоночную машину, и он решил ее опробовать. В аварии погибла целая семья, но не Макса.
Я на грани истерики. Этот вопрос был для меня особенно щепетильным, ведь я не раз утешала Макса, стараясь не допустить его погружения в затяжную депрессию.
– Макс перевез их в Израиль. Приставил охрану и навещал раз в три месяца.
– В Израиль, – шепчу я. Теперь понятно почему Макс выбрал именно ту клинику. – Ты знал?
– Нет, я помогал с «Эпсилоном» и сопровождал только российские сделки.
– Тогда откуда у тебя эта информация?
– Не задавай глупых вопросов, – он щелкает меня по носу. Так он делает, только когда мы наедине. – Когда Макс умер, спецслужбы нейтрализовали его ГБ и подменили план. Приставили к тебе спеца, которого одобрил сам Вернер.
Прикрываю ладонями пылающее лицо. Я сейчас сойду с ума. Буквально. Так вот почему Исер сказал, что Закиров самозванец.
– Новый ГБ смог сделать то, что не сделали все предыдущие специалисты. Ты открылась, стала доверять, хотя и не до конца. Помимо этого, он мастерки уводил тебя от покушений. При нем тебя ни разу не ранили.
На глаза накатились слезы, я отворачиваюсь и минуту прихожу в себя. После смерти Икара наступил период безнадеги, в моем сердце господствовала зима.
– Давай не будем о нем. Так что ты говорил о плане?
Авдеев несколько секунд смотрит на меня молча. Его всегда интересовали наши с Икаром отношения. Вот и сейчас он считывает мою боль и хмурится.
– Спецслужбы создали условия, при которых ты прошла подготовку и стала Сашей Вернер. Если бы они сказали об этом заранее, ты бы ни за что не согласилась.
Вот почему они настояли на моей пластической операции еще до собрания акционеров. Помню, как Ефим Петрович уговаривал меня изменить внешность, объясняя это получением нового паспорта. Амелия Данте не должна быть похожа на Алекс Петровскую. Иначе мне никогда не избавиться от всеобщего внимания.