оментов жизни.
Сразу стоит отметить, что описание некоторых моментов – это лишь субъективное восприятие, наложенное на обстоятельства: я не питаю ненависти к каким-либо народам, да и не мне судить.
Десять лет длится эта война. Война меняет и пожирает абсолютно всё.
Я не буду, да и пока что не могу описывать все подробности кровопролитных моментов и/или раскрывать государственные тайны – операция в Сирии достаточно хорошо освещена во многих информационных источниках, где хватает крови, жестокости и всего сопутствующего войне. В данном труде будет лишь рассказ об увиденном через призму некогда гражданского человека, очутившегося там, где не планировалось еще год назад: ощущения, переживания и погружение Вас, уважаемый читатель, в атмосферу, мною прочувствованную.
Все подробности и указания каких-либо объектов, которые вы тут встретите – абсолютно открытые названия, которые также встречаются в СМИ, в открытых источниках; фамилии, имена и звания, разумеется, заменены – что не так важно.
Коротко о себе: на момент командировки я служил в батальоне разведки российской армии контрактником. Мне уже было двадцать восемь лет, я не был восемнадцатилетним запуганным мальчишкой.
Отмечу, что силком или под угрозой репрессий меня никто в командировку не тащил, пройденное – это мой выбор. Разумеется, невозможно не задумываться о боевых командировках, подписывая контракт в армию, тем более в элитное подразделение. Хотя отказ от командировки по тем или иным причинам принимался, но подобные случаи не носили массового характера.
К моменту командировки я прослужил в армии более двух лет, считался подготовленным бойцом, как в целом и весь наш батальон. Да и сама командировка не стала неожиданностью – подготовка была долгой. В нее входило и боевое слаживание, и отработка специальных навыков и задач, и обучение личного состава работы на технике, вооружении и средствах связи, которые используются в Сирии или были созданы специально для Сирии; разумеется, подготовка документов, медицинские осмотры и прочие мероприятия. Подготовка предусматривала также теоретическую часть, занятия по медицине, психологические тесты. За время прохождения всех этапов подготовки я имел возможность отказаться от командировки. Стоит сказать, что в Сирию не отправляли солдат срочной службы – весь состав военного присутствия был контрактный.
Описанные мною события – наиболее запоминающиеся, передающие общую картину и обстановку, которая близка всем участникам кампании в Сирии. Разумеется, у каждого командировка была своя, каждый для себя сохранил свой случай, который вклинился в психику и долгую память; я перечислил, отмечу, не все, а только те моменты, которые, на мой взгляд, наиболее интересны и будут понятны для тех, кто никогда не был и, надеюсь, никогда не будет в зоне вооруженного конфликта.
Итак, начнем.
Глава 1
8\1. Успешно.
– Нет, «ветеранка» платится, если три дня побыл там.
– Это если даже просто на базе просидел?
– Ну да. И бабки тоже, у нас нет «боевых».
– А, ну заебись, главное, три дня продержаться, и все – «ветеранку» получаешь!
– Ну, типа того.
«Ветеранка» – это статус и удостоверение ветерана боевых действий. Это «корочки», которыми гордится каждый военный, как осязаемое подтверждение того, что ты был на войне; это своеобразная квинтэссенция войсковой службы. Точно так же, как бытует мнение, что «не служил – не мужик», на военных с длительным стажем косовато смотрят, если он не участвовал по прямому назначению армии – не воевал. Главное, что есть «ветеранка», а остальное – разберемся.
Подобные разговоры мы вели уже в военном аэропорту, где ждали свой борт на Хмеймим – российскую военную базу в Сирии.
– Ноги замерзли, пошли в автобус греться! – предложил мне товарищ
– Пошли. Слякоть ебаная – не зима, а черте-что, – согласился я.
Сели в автобус. Мой товарищ завел беседу с другими греющимися в автобусе, а я уставился в окно, наблюдая за взлетной полосой военного аэропорта.
Зима того года и правда была ужасной – по крайней мере та часть, которую я застал в России – слякоть, осадки и снова слякоть. Соответственно, при большой влажности, пусть даже при слабом морозе, длительное нахождение на улице было чревато продрогшим телом и сырой одеждой.
Как раз оно, длительное пребывание на улице, нас и настигло: первый борт с двумя ротами нашего батальона улетел, мы ждали второй, который заберет нас. Военно-транспортная авиация – самая непрогнозируемая структура, поэтому мне оставалось сидеть, смотреть в окно и довольствоваться видом военного аэропорта.
Серость, слякоть, самолеты и вертолеты по бокам. Судя по внешнему виду, единственное место, куда долетят эти самолеты, так это в плавильню, но все же турбины заботливо упакованы в специальные чехлы, вокруг них нет сугробов и около каждого стоит какая-то табличка.
Ангары, бараки, грузовики, стволы деревьев и заново: ангары, бараки, стволы деревьев. Былая монументальность и мощь