и куда мы раненых потом отсюда девать будем?
Варданян закашлялся, харкнул кровью и открыл глаза. Анисин обрадовался:
– Ну здорово, старшой! Как там на том свете? Бога не видел? А то передал бы ему, что тяжело нам здесь, пусть бы подсобил!
А в это время Старновскому как раз снилось, что он летит куда-то ввысь и понимает, что сейчас увидит Бога. Почему-то было легко и празднично. Но вдруг снизу откуда-то раздался чей-то знакомый голос:
– Бога видел? А то передал бы ему, что тяжело нам здесь, пусть подсобит!
Лейтенант открыл глаза оттого, что полуторка затормозила. Послышался голос Солнцева:
– Это что же такое творится-то? Если кто верит в Бога, самое время попросить его, чтобы подсобил нам!
Старновский, услышав последнюю фразу, сразу успокоился, наверное, это голос Солнцева во сне ему почудился. Но что-то тревожное заставило лейтенанта приподняться, и он увидел, как над видневшимся вдали городом появилась туча самолетов, и оттуда стали раздаваться взрывы грандиозной бомбардировки. Минск опять бомбили!
Из кабины на подножку вылез Подкорытов, и, опираясь на открытую дверцу, спросил:
– Ну что, товарищ ефрейтор, куда нам теперь ехать?
– Счас разберусь! – Солнцев спрыгнул с кузова и побежал к стоявшей впереди машине санитаров, забитой под завязку разобранными железными кроватями.
Там находился старшина и незнакомые красноармейцы, вооруженные винтовками со штыками. Неподалеку стоял сержант НКВД и два солдата с автоматом наизготовку. Поперек дороги был опущен самодельный шлагбаум из горбатой здоровенной жердины. Солнцев сразу сообразил, что это контрольно-пропускной пункт. До него донеслось:
– Не видишь, Минск бомбят, куда прешь? Счас документы проверим, и потом товарищ сержант госбезопасности решит, что с вами делать! – это говорил сержант, вооруженный СВТ.
– Так мы же в Минский госпиталь кровати везем, – тут старшина обернулся к стоящим сзади еще трем грузовикам, и, указав на них рукой, добавил: – И раненых!
– Сидоров, Павловский, Фокин, проверьте! – скомандовал сержант Синицын.
Трое красноармейцев, косясь в сторону самолетов, бомбивших Минск, шустро подбежали к грузовикам и принялись проверять документы у водителей и рассматривать находящихся в кузове раненых. Сержант НКВД со своими бойцами стоял поодаль, держа автомат наготове. Немного дальше и чуть в сторонке в вырытом окопчике засели еще трое солдат с ручным пулемётом. Они внимательно следили за дорогой. Самый молоденький красноармеец вдруг воскликнул:
– Товарищ лейтенант! Рад вас видеть живым! – и тут же крикнул своему начальству: – Это лейтенант Старновский, мы с ним вместе выходили к нашим!
Александр, напрягая разболевшуюся голову, вдруг признал бойца:
– Красноармеец Сидоров? Петр! Часовой с полигона! Что, капитана Бунина ловите? Так мы его уже давно схватили!
Сержант НКВД заинтересованно повернул голову, но приближаться не стал, лишь кивнул сержанту: – Синицын, разберись!
Тот,