нажал резко тормоз, одновременно сверяясь по зеркалам: нет ли сзади помехи. Тут же выкрутил руль до упора в правую сторону, целясь в едва приметную тропку, уходящую под уклоном, прямо перпендикулярно дороге. И только тут понял, насколько отвесный передо мной спуск. Но уже было поздно. Машина на всем ходу зарылась вниз носом, с металлическим лязгом ударившись защитой об огромный валун, торчащий из хребтины уклона подобно горбу на спине Квазимодо. От удара у меня лязгнули зубы, во рту появился солоноватый вкус крови. Но времени на то, чтобы прийти в себя, не оставалось. Спуск заканчивался глубокою яминой, преодолей которую я по центру – и легко остался бы без переднего бампера. Бешено вращая рулем, я держался самого края земляной насыпи, балансируя на ней, как на канате. Машина накренилась в бок градусов на шестьдесят. Еще чуть-чуть – и я бы перевернулся на крышу, продолжив спуск верх ногами. Не знаю, как мне удалось удержать автомобиль в равновесии. Разве что своей пятой точкой. Серьезно! У меня было полное ощущение, что сдвинься я хоть на миллиметр в сторону – и изменявшийся центр тяжести немедленно увлечет «Жигули» в головокружительный сальто-мортале. Наконец, стукнувшись правым колесом о неприметную выбоину на краю ямы, автомобиль выровнялся, заскакав по колдобинам, как газель по саванне.
– А теперь до самого конца прямо, – снова спокойно сказал клиент, словно только секунду назад не орал как помешанный. – И осторожно. Впереди плохая дорога.
В общем, к полуночи я чувствовал себя настоящим гонщиком болида Формулы-1. Научился управлять автомобилем за один день по ускоренной программе Илоны Давыдовны. Входил в повороты, как истребитель пятого поколения в девяностоградусные виражи, а по дворам двигался только задом. Я даже начал позволять себя разные штучки, наподобие обгонов при ограниченной видимости. От преждевременной седины клиентов спасало лишь то, что под вечер они поголовно садились в машину бухими.
Они сами просили трюкачеств.
– Давай делай эту телегу, – отлипнув от пивной банки, закричал один такой пассажир.
Разве я мог не принять его вызов?
Встав на педаль газа всем телом, я прилип к самому бамперу впереди идущей машины, ловя разряженные потоки воздуха, как в каком-нибудь меланхоличном «Наскаре».
Затем вырулил резко на встречку, включив пятую скорость.
– Давай! Мы его дрючим.
На небритом лице пассажира застыл безумный восторг. Красные после нескольких дней оголтелой попойки глаза блестели в свете уличных фонарей, как у пенсильванского графа.
Но тут светофор впереди засветил желтым, и мне пришлось перейти на нейтралку. Добытое с таким трудом преимущество в пять корпусов стремительно таяло. Вот она – подлая стратегия обывателя. Не ударив и пальца о палец, он придет к финишу первым.
– Езжай. Я за все плачу, – прокричал пассажир.
Дважды просить меня не пришлось. Я врубил снова пятую и вылетел на перекресток. Крадучись, на него уже забиралась