приукрасить и без того красивое! Как я понимаю, мой разговор с князем тет-а-тет не состоится? Вам, господа, при этом просто обязательно быть?
– Увы, шакирэ! Таково желание моего клиента! Да и суть вашего разговора, мне известна. Вот только непонятно, почему ваше письмо было написано так поздно? Ведь прошло не менее девятнадцати лет!
– Двадцать! Двадцать, господин детектив! И поверьте не совсем плохих лет!
– Ну да, – миролюбиво согласился Александр Архипович, – я всегда путаю возраст вашей дочери с возрастом цесаревича, моего тезки! Хотя, наверное, его теперь зовут не Александр? Дайте, угадаю! Лачо? (хороший). Нет – скорее всего Геомдев? (посланный богом).
– Нет, вы не угадали! Его зовут Бахтало …, – Бахтало… – счастье! И действительно он принес мне счастье! У нас, у цыган, девочек просватывают рано. Вот и я в свои девять лет уже знала своего жениха. Отец, мой, Янко Деев, сумел разглядеть во мне тягу к песням и уговорил родителей моего суженого отсрочить свадьбу. Вот так и мой золотой двадцатый день рождения прошел в Париже. Ах, ресторанчик «Тонкая тростинка»! Так и стоит перед глазами наше неразлучное трио! И я, сама как тростинка, юная, гибкая пою и танцую там. Не могу сказать, что платили нам мало, да и подвыпившие посетители порой бросали нем щедрые чаевые. Только денег все равно было мало. Вот скажи ты мне, – Мирелла развернулась к Холсу, – почему всегда бывает мало денег?!
Тот в ответ пожал плечами:
– Все дело в потребностях! Одним на день и сотни хватает, а другим, на час, и миллиона мало! – детектив встал навстречу приближающемуся князю. Чуть поодаль шел Максим в сопровождении двух молодых людей. Судя по одежде – сородичей Миреллы.
– Знакомьтесь, – Александр Архипович, подал руку даме и она, опершись на нее, встала навстречу знатной особе.
– Великий князь, Николай Павлович!
Мирелла, словно простому человеку из табора, протянула руку князю и мелодичным голосом почти пропела свое имя.
Князь, едва коснувшись губами её руки, жестом, учтиво предложил сесть. Затем, взглянул на Максима и тот, поманив за собой спутников, отошел поодаль.
– Я хочу получить у вас, ваше высочество, гарантии того что наш разговор останется тайной для всех кроме присутствующих на нем особ! – цыганка подвинула к себе небольшую сумочку. Холс, улыбнулся насторожившемуся доктору, он не увидел в этом никакой опасности.
– Мадам! Я даю вам слово, что никто из присутствующих при нашей беседе господ, не станет передавать содержание третьим лицам! Кроме того, вы в письме запросили столь малую сумму за свою информацию, что мы до сих пор считаем её малозначительной!
– Э – э! Ром манушано (любезный, цыг.)! А не считай ты деньги! Посчитай лучше пользу от моих слов! Доказательства, говоришь, нужны?! Будут тебе доказательства! Твой племянник, нареченный Александром, не только жив и здоров, но готовится к счастливой семейной жизни!
Князь, порывисто вскочил со скамьи:
– Слава богу! Наконец я могу обнять мальчика! Говори, говори цыганка, где он и что с ним!
– Э-э!