бумагу, а вина того, кто в цехе подсчитывал съем с машины. Я внесла предложение: ликвидировать обезличку в работе счетчиц. Оно принято. ‹…›
23 августа 1942 года
Пока мы еще в кольце блокады. И каждый день обстрелы – частые с короткими промежутками. Из тяжелых орудий. К ним мы уже привыкли, как и к налетам с воздуха. Налеты стали реже, но обстрелы – ежедневно. Это теперь постоянный компонент нашей блокадной жизни. Они пострашнее налетов. О приближающихся к городу вражеских самолетах предупреждает заранее сигнал воздушной тревоги, а об обстрелах никаких предупреждений нет, да они и невозможны. Население узнает о них по жуткому свисту в воздухе, когда уже летит снаряд, и не может от него укрыться своевременно в бомбоубежище. На некоторых улицах появились предупреждающие надписи: «Во время обстрела эта сторона улицы наиболее опасна».
Регулярно выходит «Боевой карандаш» – листки ленинградских художников. Они вывешиваются на окнах правления Союза художников на ул. Герцена, рядом с домом, где я живу. У этих окон всегда много людей: читают листки. Они напоминают листки РОСТА, которые выпускал Маяковский.
27 августа 1942 года
Было совещание контролеров в городском управлении. Начальник управления напомнил, что контролерами должны работать люди грамотные и энергичные, острые, неподкупные, предельно преданные нашему строю и кристально честные.
Я подумала: а он руководствуется этим принципом, подбирая кадры для управления? Секретарем у него работает З-ва. Я знала ее с 1930–1931 годов, когда она работала техническим секретарем в Московско-Нарвском РайКК – РКИ. Когда я увидела там впервые эту маленькую горластую женщину, мне сразу захотелось повернуть обратно и отложить свои вопросы до прихода Мещерского, председателя парттройки, который был в тот день на заседании бюро райкома партии. Секретарем райкома партии был в те годы легендарный герой Гражданской войны Иван Иванович Газа.
В 1931 году З-ва ушла на другую работу, и больше я ее не видела. И вдруг встретила здесь – такая же грубая, крикливая. Говорят, что просители боятся заходить к ней со своими насущными вопросами. И еще говорят, что она далеко не неподкупный работник.
28 августа 1942 года
Война как меч над головами людей нашего поколения. Живем как на вулкане. Она наложила отпечаток на каждого человека нашего времени. Японская, Первая мировая, Вторая.
Когда я совсем распухла от голода и еле волочила ноги, я дотащилась до поликлиники. Там увидела немолодого человека, вернее старика, с протезом вместо ноги. Он ждал своей очереди к врачу. Завязался разговор о войне, блокаде и голоде.
– Да, – сказал человек с протезом, – одну мою ногу немец забрал в 1914 году, теперь, очевидно, за другой пришел.
9 сентября 1942 года
Многие не эвакуировались из Ленинграда, потому что не хотели срываться с насиженных мест, оставлять нажитые за долгую жизнь вещи. Думали: «Авось уцелеем, выживем». Привязанность к обжитому углу, к вещам