я. – А почему, собственно, нет?
Может, кому-то покажется, что я нажаловалась на всю эту бригаду. Но именно сегодня мне было абсолютно наплевать на это, и я сдала их с потрохами. Лео выслушал не перебивая, а после огласил свой вердикт, обведя всю поляну непроницаемый золотым взглядом.
– Ну что ж, неделя подвалов на воде для вас, – кивнул он в сторону распластавшихся подельников, – и три дня для тебя.
– Что? – хищно прищурилась я, глядя на него и не веря, что сказанное им – правда.
– Ну, «способности» Дома ты все же задействовала, – не обращая внимания на мое возмущение, сказал он. – Но, в связи с обстоятельствами, неделя и докладная Главам Домов им, а тебе всего-то три дня.
Н-да, первый день занятий, а уже в казематах собственной резиденции. Прекрасное начало учебного процесса. Но все же было в этом и что-то положительное. Во-первых, сидела я не одна, во-вторых, удалось избежать конференции, идти на которую не слишком-то и хотелось.
Это был длинный темный коридор, испещренный одноместными камерами с тяжелыми железными решетками. Помимо того, что тут было весьма уныло, блокировались силы и зверски хотелось жрать, меня посадили напротив Рэя. И этот гад первым делом сказал:
– А ты крутая, – усмехнулся он, разглядывая меня со своей койки черными, словно угли, глазами.
Изобразив фигуру из пяти пальцев, говорившую о том, что я о нем думаю, лучше всяких слов, я устремила свой взгляд на маленькое окошко в самом верху моей комнатушки. Небо окрасилось в темные цвета наступающего вечера, и я тяжко вздохнула.
«Что, сидишь?» – раздался в голове голос дэйурга.
«Сижу» – горестно вздохнула я.
«Ну и сиди», – язвительно донеслось с его стороны.
«Эй, ты чего?» – то, что он не доволен именно мной, было очевидно, но я-то себя виноватой никак не считала.
«Того, стоило отлучиться и нате, пожалуйста, этот болезный ее в подземелья услал! Я пошел к нему, устрою веселую жизнь, будет знать… козел», – весомо добавил дэйург.
«Не думай даже, – грозно шикнула я на него. – Лучше сообрази что-нибудь насчет покушать!»
Некоторое время Каа’Лим ничего не отвечал, но все же сдался и заверил меня, что он поговорит с Питером.
– Ну, хоть что-то, – тихонько вздохнула я.
Дни моего заключения проходили на удивление приятно. Особенно мне нравились моменты, когда прямо из воздуха я доставала жареную курочку с золотистой корочкой или шикарные бутерброды с ветчиной, сыром, помидорами или тушеное мясо с овощами в горшочках и с нескрываемым удовольствием ела прямо напротив голодного предателя, даже не пытаясь отвести взор и не испытывая и толики угрызений совести.
– Хочешь? – первый раз поинтересовалась я, на что получила утвердительный кивок. – А фиг тебе, – зло хохоча, пробормотала я.
– Не боишься, что сдам тебя? – поинтересовался он.
– А ты докажи, – фыркнула я, когда остатки еды растворились прямо в моих руках. – И стоило оно того, м? Зачем было нужно устраивать это показательное выступление? –