Идемте, я покажу, где это.
Четвертый этаж первого корпуса. Камера, почти на углу, ничем не отличается от остальных. Но Жженов поменял несколько камер, незадолго до смерти он побывал в «Крестах», пытался вспомнить их – не смог.
Впрочем, много камер сменил и другой именитый узник – будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. Он провел в «Крестах» по ложному обвинению 30 месяцев – с 1938 по 1940 год. Немногим удалось вынести то, что испытал Рокоссовский: лишился 7 зубов, сломано 3 ребра, напрочь перебиты на ногах молотком пальцы (всю жизнь после этого он вынужден был носить ортопедическую обувь). Его трижды водили на расстрел в подвалы «Крестов»!
– Но он никого не оговорил, – продолжает Наталья, которая собирала воспоминания старожилов-надзирателей по крупицам все последние годы. – Его освобождение пришлось на дождливый октябрьский вечер.
Больной, изможденный Рокоссовский посмотрел – куда сейчас один, в ночь, без всяких средств? И он попросил у дежурного разрешения остаться переночевать до утра. А вновь заступившая смена обнаружила в личном деле Рокоссовского какие-то недочеты, разбирательство затянулось до самого вечера. Снова полил дождь, но Рокоссовский второй раз искушать судьбу не стал.
Когда под Сталинградом была взята в плен группировка Паулюса, на имя Рокоссовского шли поздравительные телеграммы со всех концов страны. В их числе одна – от начальника «Крестов».
Кстати, ни перед кем Сталин не извинялся, а вот перед Рокоссовским извинился дважды: «Обидели мы вас, товарищ маршал. Крепко обидели». Сам Рокоссовский в своих мемуарах ни словом не обмолвился об этих 30 месяцах жизни. Но до конца своих дней он не расставался с маленьким черным браунингом, говорил: «Еще раз придут – живым не дамся».
Андрей Туполев. Авиаконструктор попал сюда по 58-й статье, означающей, что человек «не лоялен к режиму». Сидел не в обычной камере, а в отдельном здании, где с 1939-го по 1941-й существовала шарашка (особое конструкторское бюро, тюрьма для ученых, которые трудились над проектами государственной важности).
Андрей Туполев и Георгий Жженов свои премии пожертвовали «Крестам», и на эти деньги здесь провели водопровод и канализацию.
– Не ходите туда, этот корпус заморожен, – отговаривают меня сотрудники от исследования. – Туда никто не заходил уже ровно шесть лет. Там… там туберкулезная палочка!
Девятый корпус – это самое мрачное место в «Крестах». Изначально строился как общежитие для сотрудников Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы. Примечательно, что в свободное от службы время они могли покинуть территорию общежития лишь по личному разрешению начальника «Крестов». Так что сотрудники были такими же узниками этого тюремного замка, как и преступники. С 1988 года здесь содержались женщины. А потом его отдали для больных открытой формой туберкулеза.
Нехотя надзиратели открывают замки. Мы внутри. Здесь все разрушено, кругом валяются обломки