я поступила тогда. Но сейчас мне не 15 лет, и раз я спросила, то я готова принять правду, какой бы она ни была.
Мама немного улыбнулась, Дэнни кивнул, строя довольное лицо, а отец ответил:
– Я изучил записи из больницы, но записей о твоем рождении нет. Мне кажется, что все было вычищено ради сохранения некой тайны. Может быть, где-то и сохранились записи, но в больнице их точно нет. А все остальное не в моей компетенции.
– Тогда как я попала в больницу?
– Никак. Мы нашли тебя в одеяле возле самой больницы,– ответил папа, будто вспоминая момент из того дня.
Я была расстроена и удивлена, поэтому спросила:
– Вы могли взять любого ребенка, но взяли меня? Почему?
Продолжила мама:
– Мы ведь так хотели ребенка, поэтому я решила, что это подарок судьбы. Что ты – это наш шанс обрести семью, стать любящими родителями. Мы сразу поняли, что малышка, укутанная в одеяло – дар свыше. Это наша малышка, не важно, кто родил ее, и где ее документы. И, взяв тебя на руки, что бы отнести в больницу, я посмотрела в глаза малышки и поняла, что не могу тебя отдать. Девочка была нам как родная, поэтому мы прошли долгий путь с оформлением всех бумаг, и так ты стала нашей дочерью.
– Значит, нет ничего, что может вывести меня на моих биологических родителей, – обреченно сказала я.
– Келли, – позвал мою маму Алекс, – а сохранилось ли то одеяло, в котором вы нашли Ники?
– Да, конечно. Сейчас принесу, – сказала мама и встала, ища ту ниточку надежды, что могла как – то помочь мне.
В ожидании мамы, мой брат решил сказать:
– Ники, я знаю, что тебя тревожило то, что ты не моя биологическая сестра. Но ты всегда была ей. Мне все равно, что мы не родные. Ты моя сестра, и, я знаю, как ты любишь запариваться по поводу всего этого, искать смысл и прочее. Знай, если потеряешь надежду искать своих родителей, то у тебя есть другие родители, которые не бросали тебя, которые любят тебя. У тебя есть семья, и ты никогда не будешь одна.
– Спасибо, Дэнни.
Мама принесла мне старенькое розовое одеяло, я посмотрела на него. Ни инициалов, ни подписи, ничего. Это тупик. В этот момент мама сказала:
– Была одна вещь, которая меня удивила: рядом с тобой лежала записка с твоим именем.
–И вы назвали меня так? Почему не поменяли имя?
–Потому что оно подходило трехлетней девочке, которая стойко переносила все невзгоды.
Мне никогда этого не говорили, и очень часто я сомневалась вообще в том, как меня звали по-настоящему. И теперь я была уверена хотя бы в этом. Родители предложили нам с Алексом домашний пирог, что бы скрасить последние минуты общения, поэтому мы остались еще ненадолго.
– Вкусный пирог, мам, – сказала я.
– Вероника, а знаешь что? Может быть, ты и унаследовала биологические черты от своих настоящих родителей, но вот что, любовь к готовке у тебя от твоей мамы. Ты ведь все еще любишь готовить? – спросил отец.
– Да, ты это точно подметил, пап.
Мы решили, что уже засиделись и собирались уходить, хотя мои