в нем ничего не могу, а почему – не знаю. Другой магазин напоминает деревенскую лавочку: тесноватый – кадки с крупами и соленьями занимают слишком много места. Зато там аромат свежевыпеченного хлеба, а на пороге меня обычно встречает рыжий кот. Оттуда я всегда выхожу с полными сумками. И сейчас купила ржаной хлеб, похожий на тот, что я ела в детстве, творог, яблоки и сухой мак – тут явно сработало упоминание Вики о соседкиных пирожках с маком. Так что, если не считать пожарной сирены посреди класса йоги, помешавшей мне узнать, что такое счастье, и знакомства с новым доктором – этот день был самым обыкновенным, но эти два события явно произошли не по моей вине или инициативе.
Предположение Хьюза насчет презрения к Вике я сочла несправедливым. В первый год работы я слишком эмоционально воспринимала проблемы некоторых пациентов, даже плакала вместе с ними. Но мне сделали замечание, сказав, что это, во-первых, вопиюще непрофессионально, а во-вторых, меня так надолго не хватит.
Вика и так уже порядком наказана за то, что обидела тетю Лиду и дразнила толстую девочку Сонечку. Обидчик всегда считает себя в чем-то хуже объекта своих нападок и, оскорбляя его, пытается возвыситься в собственных глазах. Если помнить об этом, то вместо обиды можно испытать жалость к оскорбителю. Конечно, Сонечка была умная, читала книжки и умела интересные сказки рассказывать, но еще не знала природы происхождения гадких слов в свой адрес. Дети бывают очень жестокими: обзывают, тычут пальцами и обидно гогочут – представляю как ребенку тяжело это выдержать!
Да что это я? Какое мне дело до этих людей – Вики, Сонечки, тети Лиды? Рабочий день закончился и я не должна думать о них. Куда девалась моя выработанная годами способность отключаться от чужих проблем, чтобы спокойно оказывать пациенту требуемую помощь? Меня чем-то зацепил рассказ Вики, это очевидно. Я налила еще коньяку в опустевшую кофейную чашку.
Презираю ли я Вику? Да она сама себя должна презирать! У нас есть только одно тело, и мы должны о нем заботиться, чтобы оно служило нам как можно дольше, а не запихивать в него все что жуется, да еще в гигантских количествах. Если я ее и презираю, то только за то, что она не обратилась ко мне раньше, когда все исправить было бы гораздо легче. Ну да ладно…
И вечер был самый обычный. За ужином муж рассказал пару занятных шуток, сын поведал о происшедшем в классе, мы посмотрели веселый фильм – обычный тихий вечер. Ну, конечно, это и есть счастье. Побольше бы таких вечеров! У меня есть все, чего можно пожелать, и я ни на что не променяю этот покой.
Хотелось ли мне погладить этого доктора по волосам? Возможно. У него и правда красивые светлые волосы. Но чем-то он меня все же отталкивал. Пожалуй, он слишком лощеный – будто сошел с обложки журнала мод: стрижка явно выполнена в дорогом салоне, одежда подобрана тщательно и видно, что дорогая. Да еще и цепь золотая на груди, тяжелый медальон странной неправильной формы. Я постеснялась рассматривать выгравированный на нем узор. На мой вкус, мужик должен быть несколько небрежен в одежде. Это свидетельствует о