это. – Мозжок пошарил у себя в бриганте. Вынув монету, вручил ее Ресии. – Еды. Столько, сколько можно. Надеюсь, это будет что-то сытное.
Женщина опустила подбородок и посмотрела на Блажку.
– А вы? Зачем пришли?
– У тебя есть девки с детьми? Или кормящие? Найденышам в копыте нужна кормилица.
На лице Ресии не проявилось никаких чувств.
– И не смей со мной лукавить, – предостерегла Блажка. – Я, если придется, сама опрошу каждую.
Ресия глубоко вдохнула через нос.
– У Хильде скоро срок. Я спрошу ее.
– Я сама спрошу. Пришли ее сюда.
– Она гуабка и плохо говорит по-гиспартски. Лучше будет, если я…
– Я говорю по-гуабски, – заявил Лодырь.
На старательно контролируемом лице Ресии отразилось негодование.
Блажка улыбнулась ей.
– Давай. Мой Шлюхан поговорит с твоей. Шли ее сюда.
Вернув самообладание, Ресия выскользнула из комнаты.
Мозжок принялся заряжать арбалет – Блажка с Лодырем вопросительно уставились на него. Старший кочевник указал подбородком на дверь.
– Она скорее навлечет на нас кавалеро, чем согласится потерять щелку для монет, а я бы хотел встретить их не только оскорбленными чувствами.
– Справедливо, – сказала Блажка и вставила стрелу в тренчало.
Лодырь, оглядевшись по сторонам, понял, что натягивать тетиву здесь негде, и с встревоженным видом вынул нож.
Когда дверь снова открылась, в проеме оказались не кавалеро и не беременная хилячка из Гуабии. Это была Нежка с подносом, на котором лежал хлеб, полкруга сыра, баранья нога и миска с чем-то дымящимся. От аромата желудок Блажки превратился в разъяренного пса. Мозжок отставил арбалет в сторону, встал с кровати и со вздохом глубокого удовлетворения принял поднос.
Блажка не видела Нежку с полгода и не слишком-то хотела лицезреть ее сейчас. Кокетливая девка с пышным задом, она умела возбуждать мужчин одним взглядом – по крайней мере, так говорили братья в копыте. Ей никогда не хотелось становиться никем иным, кроме как койкогрелкой, чтобы жить в Горниле. Она мечтала об этом еще малой сиротой под опекой Берил. Блажка до сих пор помнила эти признания, высказанные шепотом, вперемежку с хихиканьем, и все Нежкины расспросы с придыханием, о том, кто из Ублюдков ей нравился. От этого Блажку тошнило даже тогда, несмотря на то, что она много лет оставалась Нежкиной поверенной.
Довольный Мозжок шумно набросился на еду. Нежка замешкалась. Блажка попыталась прогнать ее взглядом, но получила настойчивое приглашение подойти. Выругавшись про себя, Блажка вышла в коридор. Когда дверь плотно закрылась, Нежка решительно посмотрела на нее.
– Хильде не придет, – сообщила она. – Ни в эту комнату, ни в Отрадную.
– Если эта анвильская потаскушка думает, что может удержать ее от меня…
Блажка повернулась, чтобы двинуться по коридору, но Нежка схватила ее за руку.
– Не из-за Ресии.
Развернувшись и высвобождая руку одним движением, Блажка вскипела.
– Я не собираюсь тут играться. Объясни,