ни возьмись. И у которых тоже язык подвешен. И тех, кто помыкают своими приспешниками, делая вид, что они в опасности, тогда как это просто такая манера вершить свои дела. Ваша история ничего не меняет.
– Тогда делайте, что должны, – сказала Аламра. Медленным, грациозным движением она обошла стоявшую в защитной позе Дачу и опустилась на колени. – Я не служу тому, кого вы назвали. А если бы служила, то не боялась бы джинна в образе дибы. А я боюсь. Поэтому я умру здесь, сразу и быстро, и, поскольку вы не примете меня, свободной от чьих угодно приказов.
Дача тяжело сглотнула комок в горле и опустилась на колени рядом с ней.
Лицо трикратки было скрыто за волосами, но и она преклонилась на пыльную землю.
– Довольно этого дерьма, – сказала Блажка. – Поднимайтесь все, нахрен.
Никто не двинулся с места.
– Я сказала, поднимайтесь, нахрен, соплячки! Глухие, жердины, со шрамами – это не значит, что я должна повторять! Встать!
Дача поняла первой и вскочила. На распухших губах у нее расцветала улыбка. Инкус поднялась следом, спружинив слева от полуорка. Затем наконец – Аламра, все так же глядя в землю.
Блажка подманила Петро и Абрила.
– Устройте их в казарме для сопляков.
– Да, вождь. – Петро дал женщинам знак идти за ним.
Абрил выбежал перед Инкус, чтобы пойти спиной вперед.
– Повезло тебе, что не слышишь. Большинство ребят храпят. Я Абрил. Помогу тебе занять нижнюю полку. Или, может, верхнюю, если над Уйдалом. Он храпит громче всех. В таком случае даже если ты сломаешь койку и упадешь, то раздавишь его, и нам всем станет легче спать… как только уснем после падения…
Блажка ухватила Аламру за руку, когда та проходила мимо, притянула к себе и прошипела:
– Поймаю тебя, если будешь трахаться с парнями за услуги или послабления, – вернешься в пустоши, и неважно, будут там демоны-псы или нет. Поняла?
– Поняла.
– Надо отвечать: «Да, вождь».
– Да, вождь.
Отпустив ее, Блажка подавила нарастающий кашель.
Мед встал рядом.
– Я на минуту подумал, ты всех троих убьешь. Крутой прием, вождь.
– Никакой не прием. Я бы и убила, но…
– Нутро подсказало, что не надо.
Блажка кивнула.
– Они либо говорят правду, либо чертовски хорошо фиглярят. Надо, наверное, попросить Лодыря оценить их выступление.
– А ему ты уже, значит, доверяешь?
Он попытался это скрыть, но Блажка уловила в его голосе упрек. Это заставило ее задуматься.
– Доверю ли я ему свою жизнь? Нет. Этого достойны только посвященные братья. Но я не думаю, что он желает нам зла. Он не появился с набухшим стручком на наше копыто. Думаю, такое будет вызывать у меня подозрения до самой смерти.
Мед медленно кивнул, соглашаясь. По тому, как его взгляд дрогнул и сжался рот, было видно: он что-то замалчивает.
– Что?
– Ну… – Мед провел рукой по своему эльфийскому гребню. –