не беспокоило. Он ласково похлопал игрушку по голове кончиком пальца и продолжил стрекотать:
– Отличная резьба, я очень доволен. Замечательная краска. Но тебе, может, лучше подобрать что-нибудь другое… миленькое? Рождественскую фею, например?
Он махнул рукой на полки, уставленные деревянными куклами, и взялся за верёвочки, намереваясь вернуть медвежонка обратно на место, под потолок.
Ханна покачала головой и потянулась к марионетке. На мгновение ладонь девочки зависла над деревянной лапой, не решаясь коснуться её.
– Нет! Пожалуйста, не убирайте её. Она такая красивая… – Девочка дёрнула маму за рукав пальто и прошептала: – Она дорогая? Мне хватит денег?
Старик снова улыбнулся и приподнял ценник, прикреплённый к марионетке. Мама промычала что-то задумчиво-неопределённое, а папа покачал головой.
– Ханна, она стоит довольно дорого. Тебе даже не хватит денег, которые мы тебе выделили, нужно немного больше. И на потрясающие леденцы ничего не останется.
Он махнул на киоск напротив, и Оливия запрыгала от нетерпения.
– Можно купить леденец прямо сейчас?
– Особая цена, если возьмёте медведя и Санту, – вставил продавец.
Он нацарапал что-то в блокноте и показал маме.
– Пожалуй… Ты действительно хочешь марионетку, Ханна? Ты ведь ещё ничего толком не видела! Это твоя первая ярмарка и твой первый день в Дрездене!
– Очень-очень хочу! А медведь – особенный, мам, разве ты не видишь?
На этот раз Ханна дотронулась до деревянной лапы и на долю секунды ощутила под пальцами мех.
Глава вторая
– Зачем тебе понадобился этот уродец? – сморщив нос, допытывалась Оливия, когда они зашагали по шумной ярмарке дальше. – Пока вы расплачивались, мы с папой купили леденец – такой большой, каких ты в жизни не видела! И у меня ещё остались деньги!
– Он не уродец, – возразила Ханна, крепко прижимая к куртке золотистый бумажный пакет, в котором лежал медведь. – Он красивый. Сладости быстро заканчиваются. Я хотела нечто такое, что будет со мной всегда.
Она ни слова не сказала ни о музыке, ни о том, как изменилась мордочка медвежонка. Девочка не была уверена, не померещилось ли ей всё это. Одно Ханна знала точно: мишка – особенный. Она просто не могла не купить игрушку.
Оливия пожала плечами и вернулась к прерванному занятию: продолжила донимать отца расспросами, когда же они наконец покатаются на коньках.
– Ты не передумала? Не хочешь отдохнуть в номере гостиницы? – с беспокойством спросила мама.
Ханна улыбнулась ей.
– Нет. Мне здесь нравится. Может, посмотрим рождественскую пирамиду? У продавца игрушек была такая на прилавке. Но без свечек.
– Отличная идея, – кивнула мама.
Они шли по ярко освещённым дорожкам меж киосков, то и дело посматривая на высившуюся над площадью рождественскую пирамиду. Ханна решила, что у неё – шесть, а то и семь ярусов. Папа прав: всё должно выглядеть так, будто винт наверху