жизнь. С ней много всего было. Ее насиловали, убивали, стволом пистолета в ухо тыкали, нож к горлу приставляли и петлю на шее затягивали. След глубокий остался. Элен даже переживать стала, думала, не пройдет. Сейчас могли появиться синяки.
Умереть она почему-то не боялась. Ее пугало возможное объяснение с Денисом. Увидит следы на шее, заподозрит в неладном.
Антон убрал руки, отошел от нее на шаг.
– Ну ты и придурок! – откашлявшись, проговорила она.
– На кого работаешь?
– Ни на какого я не работаю.
Приток свежего воздуха подействовал на сознание женщины как свежее моторное масло на двигатель. Элен скривила губы, насмехаясь над собой. Ее напугали следы на шее, а как быть с тремя презервативами в подарок?
«Антон истоптал меня, как стадо слонов. Неужели Денис это не почувствует? Вот за что нужно было переживать», – подумала она.
– Не работаешь, значит. Ну и хорошо! – произнес он, смахнул со спинки кресла мужской халат, снял с него и сложил вдвое пояс.
– Ничего хорошего! – пробурчала Элен.
Она не пыталась бежать. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, этим она еще больше разозлит Дениса.
– Давай, колись, кого я должен бояться? – спросил он, глядя на нее как ковбой на лошадь, которую нужно заарканить.
– Он назвался Митей, – ответила она и пожала плечами. – Сказал, что ты обидел очень уважаемого человека.
– Кого конкретно?
– Не знаю.
– Понятно.
Антон вздохнул, сожалея о своем решении. Элен ему соврала. Он должен был наказать ее за это, запросто мог убить. Достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять всю реальность такого трагического исхода. Еще Антон жалел Элен и заранее выражал ей свое сожаление.
Он ловко накинул ей пояс на шею, осталось только затянуть удавку. Тогда Элен и слова не успеет произнести. Все закончится очень быстро.
– Мотыль! – успела выкрикнуть она.
Этого хватило, чтобы удавка снова превратилась в обычный пояс от халата, который Антон стал наматывать себе на кулак. А она вдруг поняла, что сама может ударить его, причем в то самое место, которое отличает дедушек от бабушек.
Элен находилась в удобном положении и быстро выбросила из-под себя ногу. Но Антон уловил момент, ловко ушел от атаки и схватил ее за ступню.
– Это все? – спросил он.
– Что все?
– Где нож или цианистый калий?
– Зачем цианистый калий?
– Так ты же сказала, что Мотыль тебя заслал. – Он продолжал держать ее за ногу, разглядывая лак на ноготках.
Элен мельком подумала о том, что маникюр у нее свежий, показать его не стыдно.
– Какой Мотыль? Я хотела сказать, что ты ведешь себя как мотылек-однодневка. Сегодня порхаешь, а завтра все, каюк.
– Не надо меня лечить. Я знаю, кто такой Мотыль, – сказал Антон и ласково провел пальцами по стопе, рассматривая поднятую ногу по всей длине.
Он любовался открывшимися видами, но при этом готов был дернуть за ногу со всей силы, так, чтобы кости голени отошли друг от друга. После этого Антон мог отрезать ей голову.
Элен охватил животный