моя – Россия.
Время дает горестный бал
В Зимнем дворце тоски.
Я прохожу в мраморный зал
Белой твоей пурги.
Русский вальс – трепетный круг солнца и вьюг.
Милый друг, вот и прошли годы разлук…
Милый друг, вот и пришли годы любви…
Русский вальс, нашу любовь благослови!
Экскурсовод
В городе Кириллове, там, за Белым озером,
где из тьмы истории Родина встает,
смысл поэмы каменной сообщает в прозе нам
тоненькая девочка – наш экскурсовод.
Подкупает речь ее не умом – сердечностью.
Нас проводит девочка и уходит в ночь,
добрая от Родины, от общенья с вечностью,
тихая в бессилии прошлому помочь, –
этим фрескам радужным, гибнущим от сырости,
той стене порушенной, что была крепка.
Строил это празднество зодчий
Божьей милостью
в те века, где строили храмы на века.
Двор, забитый мусором.
Пруд, заросший ряскою.
Беглыми туристами разрисован скит.
Тоненькая девочка с тоненькой указкою,
словно образ Родины, сердце мне щемит…
Белоруссия
Белый аист летит,
над белесым Полесьем летит…
Белорусский мотив
в песне вереска, в песне ракит…
Все земля приняла –
и заботу, и ласку, и пламя.
Полыхал над землей
небосвод, как багровое знамя.
Наша память идет
по лесной партизанской тропе,
Не смогли зарасти
эти тропы в народной судьбе…
Боль тех давних годин
в каждом сердце живет и поныне,
В каждой нашей семье
плачут малые дети Хатыни…
Белый аист летит
над Полесьем, над тихим жнивьем.
Где-то в топи болот
погребен остывающий гром.
Белый аист летит,
все летит над родными полями,
Землю нашей любви
осеняя большими крылами…
Молодость моя,
Белоруссия,
Песня партизан,
Сосны да туман.
Песня партизан,
Алая заря…
Молодость моя,
Белоруссия.
Беловежская пуща
Заповедный напев, заповедная даль.
Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий.
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Здесь забытый давно наш родительский кров.
И, услышав порой голос предков зовущий,
Серой птицей лесной из далеких веков
Я к тебе прилетаю, Беловежская пуща.
Многолетних дубов величавая стать.
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий…
Дети зубров твоих не хотят вымирать,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Неприметной тропой пробираюсь к ручью,
Где трава высока, там, где заросли гуще.
Как олени с колен, пью святую твою
Родниковую правду,