Если под этими стенами действительно находилось переплетение туннелей, такое вполне могло произойти.
Так что мы отправились в путь с того места, которое было скрыто туманом во время битвы в Долине. Тела наших погибших уже были собраны, возложены на почетный костер и стали чистым пеплом.
С Темными поступили так же, но им не оказывали никаких почестей, ибо все знали, что некоторые Темные лорды способны поднимать мертвых, но никакой дух не возвращался, чтобы отразиться в пустых глазах. Скорее, восставшие мертвецы были неуклюжими инструментами, которые трудно было использовать, потому что за исполнением любой порученной им задачи надо было непрерывно присматривать.
Серые, монстры – причем среди них были люди, столь похожие на тех, кого я знал всю свою жизнь, что я просто не догадался бы, что они продались Великой Тьме.
Хотя трупы уже убрали, поле боя все еще было усеяно оружием, которое следовало собрать, и группа жителей Ха-Гарка как раз занималась этим. Они посматривали на нас, но никто не спрашивал ни куда мы идем, ни что собрались делать.
Почва была испещрена множеством следов; часть из них была оставлена копытами, другая – когтистыми, получеловеческими ногами серых. Еще там были канавы, покрытые внутри слизью и мерзко воняющие, как будто те, кто оставил эти следы на некогда чистой земле, ползали на животе на манер гигантских слизняков.
Урук совсем недолго шел по отчетливым следам тех, кто бежал с поля битвы. Я был уверен, что он направляется к цепочке холмов, маленьких по сравнению с горами, что окружали оставшуюся у нас за спиной Долину, но достаточно высоких, чтобы служить ориентиром.
И на одном из холмов, как я заметил в свете неяркого и капризного солнца, стояли три высоких камня; они напоминали кряжистые стволы деревьев, чьи ветви давным-давно были сорваны бурей. Это не был тот глянцевитый голубой камень, что отмечал «безопасные» островки. Скорее уж, этот камень, пористый и ржаво-красный, был странен для глаз.
Я поймал себя на том, что мне эти камни не нравятся, и чем ближе мы к ним подходили, тем сильнее делалось мое отвращение и беспокойство. Мне приходилось то и дело сглатывать, как человеку, борющемуся с приступом тошноты. Ледяное Жало – я достал его из ножен и неуклюже держал в левой руке – продолжало светиться, и свет его был отчетливо виден даже в лучах солнца. Теперь же я чувствовал идущее от его рукояти предупреждение.
– Куда?.. – осмелился я нарушить царящее молчание.
Но Урук не ответил и даже не взглянул в мою сторону. Он двигался размашистым, но нарочито неспешным шагом. Однако же на холм к этим зловещим колоннам он поднялся безо всяких колебаний.
Ледяное Жало в моей руке повело. Пока я поднимался вверх по склону, пытаясь не отстать от воина с секирой, острие меча опустилось. Я видел, как Мудрые женщины ищут воду или находящиеся под землей металлы, как прутья вращаются в их руках сами собою и указывают на нужное место.
Казалось, что этот вневременной меч стал действовать подобным образом. Моих