жизнь империи.
Эти группировки делились по цветам: белые, зелёные, красные, синие. Однако наибольшее влияние всегда имели две основные партии – «синие» (венеты) и «зелёные» (прасины). Самые активные болельщики происходили из нижних слоёв общества – иных способов дать выход своей активности они не имели. Руководителями «зелёных» были крупные землевладельцы и сенаторы, руководителями «синих» – богатые купцы и промышленники. Сам император Юстиниан и его супруга, Феодора, открыто поддерживали венетов и не скрывали этого. Заручившись, таким образом, поддержкой определённой части болельщиков, они могли следить за настроениями в обществе и упреждать возможные волнения.
Однако именно поддержка одной из сторон сыграла с императором злую шутку. В один из дней конных соревнований к нему обратились представители прасинов с жалобой на нахальство и злоупотребления, творимые венетами, Юстиниан оставил жалобу без внимания, и тогда прасины, не скрываясь, начали открыто поносить императора и его сторонников. Император был в бешенстве, но, когда он попытался усмирить наглецов, толпа разбушевалась не на шутку и стала покидать ипподром, круша и ломая всё на своем пути.
Юстиниан укрылся во дворце и повелел навести порядок. Вечером зачинщиков арестовали. Трое арестованных были приговорены к смертной казни, причём двое из них принадлежали к «зелёным», а один – к «синим». Так император попытался продемонстрировать свою беспристрастность, однако это лишь сплотило венетов и прасинов против Юстиниана. Уникальный случай в истории Византии! Подогреваемые речами лидеров, обе группировки болельщиков явились на казнь своих товарищей.
Но вот, на глазах изумлённой толпы, верёвка с двумя повешенными лопнула, и они остались живы. Вторая попытка оказалась столь же безуспешной, и народ потребовал освободить осуждённых. Наконец, нескольким монахам удалось забрать сорвавшихся с виселицы и укрыть их в церкви Святого Лаврентия, обладавшей правом церковного убежища. Однако, невзирая на древний закон, императорская гвардия быстро окружила монастырь, рассчитывая взять монахов измором. Вид тяжеловооружённых солдат, которые осаждают монастырь в самом сердце города, ещё больше разозлил людей, для которых Юстиниан превратился в самого настоящего тирана.
Схема ипподрома и Большого дворца. Константинополь. Первая половина VI в.
Император попытался успокоить толпу и объявил новые состязания на колесницах, однако, едва он появился на ипподроме, как тысячи глоток стали выкрикивать только одно слово: «Ника!» («Победа!»). Прежде этими выкриками болельщики сопровождали выступление своих любимых возничих, теперь они изливали свою ярость на императора, которого единодушно считали извергом. Не имея никакой возможности усмирить разбушевавшуюся толпу, император вновь отступил во дворец, надеясь, что к вечеру верная ему гвардия наведёт порядок в городе.