вышла из ванной, нарисовала на ноге йодную рожицу, потому что сильно билось сердце. В 20.10 заварила пустырник, а в 20.45,как я уже писала, у меня «поехала крыша».
Употребляю это выражение, потому что оно хорошо передает суть дела. Еще хорошее выражение «умопомешательство». Я не могу описать это состояние, но и правда кажется, что в мозгу у тебя что-то нарушилось, перемешалось. Мне даже иногда снилось, что я схожу с ума, и я узнавала это состояние…
В 20.50 набросилась на селедку, и в 21.30 все восстановилось.
Позже, уже в кровати, подводила итоги дня и поняла, что была на грани, что на какое- то время потеряла ощущение реальности.
В час ночи опять выпила пустырник. Все эти дни я жила в напряжении: засну – не засну, бросит муж пить – не бросит. И тут оно отпустило…
16 февраля 1998 года, понедельник.
Спала 2 часа, с 7 до 9. В то утро я поняла, что на рисунке, где я изобразила себя рядом с мамой, я – не маленькая фигурка, а большая. Маленькая она. Это от того, что мне всегда хотелось защитить ее от отца.
Отец… Мне всегда так мучительно было сознавать, что он меня не любил, что в 1995 году я охотно последовала совету, который давался в книге Пауль Д. и М. «Как сохранить твою любовь» (с.384 – 388). Авторы писали, что один из способов выражения своего гнева и обвинения в адрес родителей – написать им письмо, а затем, приняв роль одного из них, ответить на это письмо.
Я так и сделала. Написала письмо отцу (к тому времени е
го уже давно не было в живых) и сама ответила на него. Вот эти письма.
«Здравствуй, мой дорогой и любимый папочка!
Я никогда не называла тебя так, наверное, только в детстве, в раннем детстве.
Знаешь, боль меня мучает до сих пор. Боль от того, что я не чувствовала себя любимой тобой. Почему ты был со мной так замкнут? Не говорил по вечерам, курил в комнате, включал телевизор, не обращая внимания на то, что мне надо делать уроки. Я испытывала в твоем присутствии тревогу и страх, может быть, не страх, а напряжение, ощущала исходящую от тебя угрозу. Почему, встречая меня на улице, ты бросал мне: «Домой!», и я вынуждена была слушаться, будучи уже взрослой? Это неуважение ко мне, к моей личности. Не давал ходить на танцы…
Твоя дочь»
«Доченька моя любимая!
Я боялся за тебя, боялся, что с тобой что-нибудь случится. Считал, что ты меня должна беспрекословно слушаться. Вечером приходил домой усталый, после работы хотелось отдохнуть, посмотреть телевизор, расслабиться, покурить. Считал, что дочь ближе к матери, и мне необязательно вникать в твое воспитание. Мать была буфером между нами. Она оттянула на себя всю твою любовь. Отношение матери ко мне перешло к тебе: она не уважала меня… Дома старался быть мужественным, потому что в жизни был слишком добрым.
Твой папа»
Эти письма принесли свои плоды: боль ушла. Интересно то, что мне приснился сон (не помню только, когда). Как будто отец идет мне навстречу, мы обнимаемся, и я ему говорю: