возвращаясь к кровати.
Санара подошла к отцу и взяла его за пальцы. Он с любовью посмотрел на дочь и вдруг непонятно почему подумал, о том, что она никогда не капризничала, не визжала как дикий поросенок, требуя игрушку с полки магазина, или мороженое или другую сладость. В разъездах он многое пропустил и теперь жалел упущенных мгновений. Теплые мысли, пришли в неудобный момент. Он осторожно перехватил ее пальчики, и сжал маленький кулачек. Им обоим казалось, что холоднее рук в мире нет, хотя воздух вокруг начал плыть.
– Как и договаривались, правые рука и колено тебе, левые мне, – сказал Диалькин, подхватив дочь на руки.
– Ты забыл облизнуться и цокнуть языком по клыку, – произнесла она, раскинув руки. – Опускай! Я уже не маленькая.
Левая рука Санары легла поверх нежнейшей шерсти укрывающей колено сеньоры, а правая рука коснулась изуродованных болью пальцев. Она закрыла глаза и представила, что тонкие ручейки тепла из ее рук начали перетекать в женщину, лежащую перед ней. Представила, как болезнь отступает, как восстанавливаются суставы, как уходят воспаление и боль.
Вдруг, Санара осознала, что картинки из книжек, обрели реальность – живой человек превратился в сложнейший, но понятный многомерный пазл. Ручейки тепла излучаемые ее пальцами, помимо ее воли стали набирать силу, превращаясь в потоки палы.
Яркий свет вырвался сквозь прореху в занавесях, пугая случайных наблюдателей.
– Контролируй палу, Санара.
Она почувствовала слабость, в голове зашумело. Голос отца звучал издалека. Сейчас она слышала только зов, который манил, предлагал ощутить свободу, вседозволенность, недоступную простому смертному. Санара поняла, вот она – жива, дающая силу и способная отнять жизнь, закручивается вокруг нее, подпитывает и затягивает. Значит, пала на исходе.
Шум нарастал, заглушая голос отца.
На мгновение жива ослабла, и она словно выплыла на поверхность. Перед ней лежал человек, которого она исцелила, избавила от страданий и, самое главное, сделала все сама. Зов живы нахлынул с новой силой и ее охватил страх. Если она не будет сопротивляться, то растворится в нем и исчезнет – сила созидания станет силой разрушения.
На миг единственной реальностью стал водоворот, который тянул вглубь, в неизвестность. Вдруг его хватка ослабла, все затихло и ее выбросило на поверхность, словно мячик. Хватая воздух ртом, Санара осела на кровать и потеряла сознание.
Диалькин переложил дочь на небольшую кушетку и накрыл одеяльцем. Он подошел к кровати и привел в чувства сеньора Наваса. Мужчина сел, поморщился и потряс головой.
– Болит?
– Немного, – ответил мужчина и посмотрел на лежащую рядом жену.
– Как я и обещал, с вашей супругой все в порядке, – сказал Диалькин. – А ваша головная боль скоро пройдет.
Он подошел к кушетке, плотнее укутал дочь и взял на руки. Сеньор Навас встал, пошатнулся и вновь оказался на кровати. Слегка осоловелыми глазами он посмотрел на Санару.
– Что с ней?
– С ней тоже все хорошо, – ответил Диалькин,