однако не подав вида, посмотрела на старика с осуждением:
– Отец, я прошу вас, больше никогда не приходите ко мне. Оставьте меня в покое. Я тоже хочу жить как все нормальные люди. Хочу иметь детей, жить в достатке и весело. Хочу много общаться и веселиться, – после этих слов она демонстративно взяла стакан водки, стоящий на столе, и сделал глоток.
– Напрасно ты это делаешь, дочь моя. Не пей, водка губительна для тебя, – с осуждением произнес старик.
Алмакан, закусив салатом, налила еще водки в стакан и, посмотрев в сторону старика, заметила, что за ним стоят те самые джигиты, которые также всегда сопровождали ее с малых лет.
– Я прошу вас всех, оставьте меня в покое! – закричала на них она, – скоро домой должен вернуться мой муж. Не приходите сюда больше! – после этих слов она расплакалась. Старик и джигиты, стоящие позади нее, обиженные и печальные, стали уходить из виду один за одним.
Алмакан, обняв стол, плакала навзрыд, в таком виде ее и застал муж, когда возвратился домой.
– Что случилось, Алмакан? – обратился к ней Жалал, приподняв со стола и обнимая.
– Они приходили снова, уговаривая меня, чтобы я не пила… А когда я сказала, чтобы они оставили меня в покое – они, обиженные, ушли от меня.
– Ну и хорошо. Теперь они больше не заявятся сюда, так что не плачь, родная, все будет хорошо, – успокоил жену супруг, обнимая и гладя ее по волосам.
На следующее утро, как обычно приодев своего мужа и подправив галстук на его шее, провожая на работу, жена попросит, чтобы он пришел пораньше домой, целуя и обнимая.
– Да, моя дорогая, я приду пораньше, а ты ничего не бойся и не скучай без меня, – они вышли во двор вместе, не размыкая объятия, лаская и целуя друг друга.
А когда уже Алмакан закрыла двери ворот во дворе после ухода мужа и повернулась назад, то заметила того самого старика, который сидел на пеньке рядом с крыльцом. Она почувствовала сильное душевное волнение, не зная что и сказать. Старик медленно поднялся с места, смотря пристально на нее.
– Дочь моя, я просил тебя не пить, но ты не послушалась. Ты измучала меня и джигитов, которые всегда тебя сопровождали. Теперь они больше не придут к тебе. Я тоже пришел попрощаться с тобой, – старик говорил спокойно, глубокая грусть исходила из его голоса и всего вида. И при этом он выглядел не лучшим образом, что было хорошо заметно для Алмакан, потому что она раньше всегда видела его аккуратным и собранным.
– Ну прощай теперь, – сказал старик, сжав в руке холщовую сумочку, которая всегда была при нем, и исчез из виду.
– Отец, прошу вас не уходите! Не оставляйте меня! Простите меня… аа! – закричала Алмакан, теряя сознание.
Парализованная
Неизвестно сколько времени прошло после этого, но когда Алмакан очнулась и пришла в себя, то оказалось, что лежит в больничной палате. С ней произошла ужасная перемена: левую половину ее тела разбил паралич, ее