ну что ещё за подкаты-то?!
– Подкаты! – забулькал, подавившись смехом, Тунец. – Всё у тебя весна в одном месте. Жрать дома нечего. Купишь, короче.
Центральный проезд – это одно название. Никакого проезда, ничего центрального. Старый дом быта, кое-как перелицованный в торговый центр, точнее в «торговый центр». Плюс пара хрущёвок, парк вокруг холма, разрезанный напополам ступенями непонятно куда, вот, собственно, и всё.
Здесь есть аллея с вечно молодыми ёлками, которые то и дело торжественно высаживают разные депутаты. Ёлкам место не нравится, и они мрут: сохнут, рыжеют и наносят аллее репутационный ущерб. Их выкапывают и меняют на точно такие же, только ещё зелёные. После этого всё повторяется.
Вот между этой аллей и ТЦ они и произрастали – ментовские. Семь-восемь сине-зелёных теней. Почему зелёных? Игры закатного солнца. Или, может, ёлки так шутят.
Вика и Тунец подбирались к ним аккуратно, можно сказать, с подветренной – хоть общие виды взять, и то хлеб. Но вообще нужно поближе – а то мертвец почти неразличим. Кулёк в ссаной луже какой-то.
На полусогнутых, как будто это могло сделать их более незаметными, Вика и Тунец – камера и манипулятор – крались к спорящим ментовским. Потом наверняка выяснится, что один из них фээсбэшник, другой – эмчеэсовец, а двое, например, вообще секьюрити из ТЦ, но пока все они единый прихват.
Вика чувствовала, как стук сердца переползает в кончики пальцев: руки подрагивают от предвкушения мгновенного гибельного счастья за секунду до того, как сине-зелёные наведут на неё антенны и растопырят жвалы. В этот момент и откроется спрятанное за их брюшками тело. Сенсационный мертвец. Убийство века.
Страшный кулёк будет схвачен камерой и утянут. Распотрошён. Переварен и отрыгнут кричащим птенчикам. Наши птенчики заждались.
Менты начали оборачиваться, и Вика тоже быстро оглянулась на Тунца – не провафлил ли момент. Нет, хоть в этот раз работает нормально. Вика развела руки и нарисовала на лице блядскую улыбку превосходства. Так можно попробовать выкружить у сине-зелёных ещё секунд пять.
– Так! Отойдите! – Но Вика уже увидела всё, что ей было нужно. Камера наверняка тоже.
У трупа не было изогнутой шеи или разбросанных в стороны ног и рук. Мешок и мешок. Вика даже не сразу сообразила, что это плащ-палатка так облепила тело и трудно разобрать, где теперь что. Вот пятно крови – да, пятно большое, интересное.
– Ещё один?! – крикнула Вика в ответ.
Ближайший ментовской зло скривился. Из-за него показалась красная рожа замначальника УВД.
– Михал Семёныч!
Майор Вику явно узнал, но сделал вид, будто о чём-то срочно задумался, и срулил в сторону.
Ментовские, вопреки ожиданиям, не бросились всей толпой к журналистам: трое стали забирать вправо вслед за майором, ещё двое тупо топтались на месте и только пара сине-зелёных попробовала даже не бежать, а идти навстречу Вике, делая какие-то невнятные преграждающие знаки.
– Зона закрыта!
– Отойти!
Вика тоже вильнула в сторону майора.