Нириан Грей описывал самые настоящие чудеса, сокрытые на Запретных землях. Но ведь там храмы древнее наших.
Мы остановились возле постамента с железным щитом. Узоры, отлитые на нем, подсвечивались синим. Магия защитников…
– Магический щит для щита, – проговорила я. И поинтересовалась у всезнайки: – Это какой-то символизм?
– Отнюдь. Раньше боевых защитников было меньше. Все больше полагались на зачарователей. Они были настолько сильными, что вот такой самый обычный щит не могла пробить даже высшая темная нечисть.
Я повернулась к зеркалу, стоящему неподалеку. Оно привлекало меня сильнее, чем щит. Было в нем что-то интригующее, какая-то темная, одновременно отталкивающая, одновременно манящая красота. Каменную раму оплетали цветы с кроваво-красными бутонами, а у основания зеркала, в углублении постамента, будто в самом деле кипела кровь. Может, все-таки какое-то зелье?..
Но, приближаясь к нему, спросила я о другом:
– Почему зеркало, Мони?
– Вроде бы раньше, – не отставая от меня ни на шаг, начал отвечать он, – когда магия была могущественней, маги крови были под запретом. Даже ведьмы и темные колдуны остерегались нас. Мы способны были сделать многое: убивать, накладывать чары, контролировать, навязывать идеи, шпионить. А главное, мы могли делать все это на расстоянии.
– С помощью зеркал?
Ответ был и не нужен – он возвышался передо мной.
Между листьев и стеблей, оплетающих раму, поблескивали инкрустированные камни. Возможно, рубины и изумруды, возможно, разновидности граната, – наверняка усилители магии крови. Некоторые камни, складываясь в узоры, находились и в самом зеркале, словно росли из него. Искусная гравировка, искусная резьба по камню, великолепное оформление – прекрасная работа мастера. Пожалуй, я готова поверить, что когда-то наши предки летали на мифических мантикорах.
Раздался громкий шорох. Я резко обернулась.
– Мони, не пугай так…
Остатки фразы проглотила. Мони поднес указательный палец к губам, призывая к тишине, и озирался. Мрак залег по углам и казался живым, осязаемым. Будто он видел нас, слышал нас, будто улавливал наше дыхание…
Мони, сжимая рукоять кинжала, попятился и шепотом поинтересовался:
– Там ведь ничего нет?
– Могу призвать стихию, осветим углы.
– Нет! – Он резко положил руку на мое предплечье, не позволяя мне обратиться к силе. – Только не возле этих источников. Понятия не имею, как они отреагируют на нашу магию. Им же столько лет, в них совершенно иная сила! Другая, неизмененная, чистая, понимаешь?
– Но всплески Ларира воздействуют на храм так же, как и на весь лес. И ничего страшного тут не произошло.
– Ларир – это божественное оружие! – полушепотом возмутился Мони. – Нашла, что сравнивать. И вообще, как так вышло, что ты в полеты не веришь, а мифическое оружие сразу восприняла всерьез?
Не принимая близко к сердцу его привычное недовольное бормотание,