опять стала двигаться к руке. Прикусив губу, я посмотрела на берег, который омывал ручеек. Там между камешков что-то сверкнуло. Я немного отодвинулась и, хмыкнув, взяла какую-то подвеску, на которой находилось еще какое-то кольцо с рубином. Осматривая со всех сторон диковинную вещь, я кое-как встала и пошла в деревушку.
Прошла мимо тети и зашла в дом, скрывая подвеску в сжатых ладонях. Тетя, покосившись на меня, вздохнула и сказала:
– О боже. Надеюсь, она ничего не нашла.
Я спрятала подвеску с прикрепленным кольцом под подушку и через минуту вошла тетя. Лидия сказала:
– Что там у тебя?
Я ответила:
– Да ничего такого, теть Лид, не волнуйтесь вы так.
Мы поговорили, и она ушла. Подождав минуты две, я вынула подвеску из-под подушки и стала дальше ее рассматривать. Золотой была и цепочка, и сама подвеска. Хм, с каким-то камешком, типа агата или алмаза, но почему-то зеленого цвета и с изображением в виде змеи. Хмыкнув, я кое-как открепила кольцо от цепочки и, посмотрев на него, покосилась на свой палец на руке.
Прошло несколько дней. Утром снова покормила животных с тетей, потом каждый стал заниматься своими делами. К обеду сели за стол. Я сказала:
– Теть Лид, теть Лид, а почему вы говорили мне не ходить в лес двенадцатого июня?
Та, посмотрев на меня, сказала:
– Потому что запрещено это. Лучше всего не ходить, не испытывать судьбу, понимаешь. Когда-то давно существовало одно поверье… В народе этот день называли по-разному, кто «Исааков день», а кто и «Исаакий-змеевик». Люди подмечали, что в этот день можно было обнаружить большое количество змей. Существовало поверье, что на Исаакия змеи вылезали из нор, куда прятались на зиму, и отправлялись на змеиную свадьбу. Делали они это весьма своеобразно – цеплялись хвостами друг к другу. Считалось, что если в этот день змея нападет на человека – быть беде. Змеиный укус в этот день был очень опасен и мало кто из знахарей мог вылечить пострадавшего. Также в этот день не собирали ни грибы, ни ягоды, а если люди замечали на земле какие-то украшения или что-то типа того, их тем более не поднимали. Но если был кто незнающий и кого способна была поглотить жадность к деньгам и всему остальному, те, конечно, поднимали.
– М, понятно, – сказала я.
Отхлебнув несколько ложек из тарелки с супом, я покосилась на тетю, засунула руку в карман и надела кольцо. Просто решила наконец посмотреть, как оно будет смотреться на руке. Тетя покосилась на меня, посмотрела на мою руку, уронила тарелку с рисом и вытаращила глаза. Я посмотрела на нее, усмехнувшись, сняла кольцо и положила в карман.
– Э-э-это у тебя откуда, Викуш? – спросила тетя.
– Откуда-то, не знаю, откуда. В огороде нашла. – Посмотрев на тетю, я скривила губы, сдерживая улыбку, и добавила: – Да нашла, э, в коробочке, дома еще, вот, решила прихватить.
– Ты смотри, осторожнее с подобными шутками. Ох, как ты меня напугала, зараза, – вздохнула тетя.
– А что такое? Где я по-вашему его взяла?
– Да мало ли, – сказала тетя. – В соседней деревне, в километре отсюда, была когда-то молодая девушка. Тоже нашла колечко, и что? Исчезла без следа. Нет, конечно, не сразу, а когда