изменилось с того момента, Доминик? Я бы еще мог понять, если бы ты уехала в Канаду по просьбе Мориса Дюруа, но ты покинула Штаты буквально на следующий день после поединка, и мой звонок застал тебя уже дома… Да, Тая потребовала не пускать тебя в госпиталь, но разве это повод для того, чтобы бросить человека, который готов был ради тебя на всё?»
ГЛАВА XXXIII
Моим первым и, в сущности, вполне естественным желанием было надиктовать Сэму Броуди ответную тираду, однако, невероятным волевым усилием я всё-таки заставила себя не выпускать на волю нахлынувшие чувства и, как следствие, не совершать необдуманных поступков. В дальнейшем я бы глубоко пожалела, что в пылу праведного гнева дала промоутеру решительный отпор и тем самым окончательно лишилась более или менее надежного источника информации, но говоря начистоту, сейчас мне хотелось основательно припечатать Броуди хлесткими фразами, так и вертевшимися у меня на языке. Я бы в ярких красках рассказала промоутеру, почему я не могу торчать в США и смотреть, как Агапов угасает на глазах, а еще я бы с удовольствием поведала Броуди, что при удачном раскладе я уже этой ночью сяду в самолет и полечу в Гвинею, дабы найти там предводителя Людей-леопардов и при необходимости продать душу дьяволу ради спасения «Хитмена», но, к счастью, здравый смысл своевременно возобладал над вспышкой бесконтрольной ярости. Я хорошо понимала, что наделать глупостей никогда не поздно, а вот другого союзника в окружении Яна у меня нет и скорее всего уже не будет. Габи начальство так запугало, что она теперь и пикнуть боится, Тая даже разговаривать со мной не станет, а Броуди хотя и постепенно разочаровывается в моей противоречивой личности, все равно пока худо-бедно идет на контакт, и если я не буду строить из себя оскорбленную невинность, дипломатично спустив ситуацию на тормоза, у меня сохранятся приличные шансы на дальнейшее общение с промоутером.
По большому счету Броуди не сказал мне ничего действительно обидного, и его откровенное недоумение касательно моего стремительного отъезда на родину было объяснимо и закономерно. На его месте я бы, наверное, отреагировала точно также – со стороны мой поступок и вправду напоминал типичное бегство от ответственности. Пока Ян был на гребне славы и заколачивал бешеные миллионы даже за невнятные поединки с разнообразными «мешками», я непрерывно вилась рядом с ним и активно строила планы на будущее, но как только обстоятельства кардинально поменялись, и мои перспективы в качестве «миссис Агапов» уже не выглядели столь блестящими, я резко утратила интерес к своему любовнику и предпочла оставить не представляющего инвестиционной ценности «Хитмена» на попечение жены, которая в отличие от меня давала клятву из серии «в болезни и здравии, в богатстве, и в бедности». Пусть Тая нанимает превратившемуся в овощ мужу сиделку, пусть приспосабливает свою жизнь под нужды немощного инвалида, пусть в одиночку растит троих детей, а я слишком молода и красива, чтобы ставить на