в поликлинику я просто не знала. Рома, как и всегда до этого работал, а после трудового дня – смотрел телевизор. Он привык жить так, как жил без нас, я же рассчитывала на его помощь и поддержку, хоть прекрасно понимала – такого может и не быть. Однако разочаровываться с каждым днем становилось все больнее, стали появляться ссоры на пустом месте – то ему программу не дали посмотреть, то игрушки везде разбросаны, то ужин не готов. Я нервничала и психовала, супруг кричал, дети плакали. Первым не выдержал Рома, предложил нам уехать обратно, потому что так ему жить очень даже нравилось.
– Понимаешь, ну не привык я к вам! Вы там – я тут, красота! Никто не достает и не мешает!
– Если я уеду, то мы с тобой разведемся!
И мы развелись. Меня даже не отговаривали, а выдохнули с облегчением. Погрузили вещи, на этот раз без мебели, отправили домой и забрали ключи от машины. И когда я пришла в квартиру, которую супруг оставил нам – горько расплакалась. Она была совершенно пустой! Ни мебели, ни техники – ничего!
Родители, конечно, ушли в молчаливую оборону, мол говорили тебе, теперь сама что хочешь, то и делай. Хорошо, что соседи помогли, иначе бы я просто свихнулась от пережитого стресса.
После трехдневных споров с супругом и обещания пойти в суд, мне перечислили деньги на холодильник, плиту, стиральную машину и большой угловой диван, на котором мы сможем вчетвером поместиться. Деньги я приняла, потратила, а в суд все равно подала.
С этого момента меня ненавидят, с детьми не разговаривают и пытаются перетянуть одеяло правосудия на свою сторону. Только ничегошеньки у Романа не получается!
Квартиру мы смогли обставить минимально, шкафа для одежды до сих пор нет, кухонный угол взяли с рук, о каких либо других излишек речи не идет, зато я как-то спокойнее стала, уравновешеннее, на мужчин смотрела косо и настороженно. Все они мне кажутся с подвохом. Многие даже лезут знакомиться, но заметив за моей спиной выводок – отступают.
Горько усмехнувшись и покачав головой, я вновь посмотрела на ребенка, который складывал, на этот раз в пакет, все свои игрушки, отбирал у других детей лопатки и, таща пакет по земле, брел в мою сторону. На лице у Димы – вселенская усталость и тоска, мы втроем помчались навстречу нашему любимому и единственному мужчине, который забрал пакет у Ники и так же волоком потащил его в сторону подъезда.
– Димуля, – позвала я сына. – Тебя кто-то обидел?
– Нет.
Вот, и что с ним делать?
Дочки лишь пожали плечами, но помогли открыть дверь подъезда и даже поднялись на этаж, когда за нашими спинами послышались шаги. Естественно, никто на них никакого внимания не обратил, потому что тут разворачивалась трагедия в трех действиях, причина которой на данный момент не определена.
– У тебя забрали игрушки?
Дима лишь фыркнул, напоминая, что забрать у него никто и ничего не может. Это если он сам со своего позволения даст – то да, иначе никак.
– Может, кушать хочешь? – спросила Настя, открывая