действовать по инструкции? − спросила Камбарра.
− Именно! − ответил Мимбр, по-прежнему глядя на свою тарелку.
− А я вот считаю, что мы можем добавить какие-то изменения, − вмешалась Эмилия, которая всегда заискивала перед самозванной командиршей. − Раз Великий Харуг выбрал нас магами для такой участи, то мы можем что-то добавить и от себя.
Великого Харуга никто никогда не видел. Вся шестерка лишь слышала его голос во дворце двадцать лет назад. Его нежный приятный голос отскакивал от стен и успокаивал каждого. Он провозгласил шестерку избранных магами и исчез. Маги даже решили, что это не человек вовсе, а призрак. Больше он к ним не являлся. Дух дворца давал магам подсказки, как именно они должны подготовиться к обряду. Он учил их, подбрасывал книги. Двадцать лет не прошли даром: каждый тренировался, оттачивал свои магические способности. И все же маги не могли покинуть стены дворца, а перед глазами мелькали знакомые, уже надоевшие лица.
− Ну это нужно уточнить у Духа дворца, − встрял Харх и бросил насмешливый взгляд на Камбарру: − Хорошо спалось?
− Прекрасно, − процедила она, сжала кулаки и покраснела.
Горри отогнал от себя мысли об этих двоих. То, что произошло между ними прошлой ночью, − не его ума дело.
− Дух, как считаешь, стоит нам внести какие-то изменения в предстоящий обряд? − выкрикнул Харх.
По столовой пронеслась темная туча, что говорило о том, что Дух недоволен. Следом в воздухе появился сверток. Харх взял его, развернул, прочистил горло и прочитал вслух: «Никаких изменений!»
− Ну вот и порешали! − Харх встал и без лишних слов побрел на выход из столовой.
Камбарра проводила его гневным взглядом, ее бледная кожа стала багряной. Она терпеть не могла, когда Харх вел себя здесь как хозяин. Главная здесь она, а не он! Она встала из-за стола и поспешила следом за ним, чтобы расставить все точки над «и».
Спустя несколько секунд между этими двумя началась перебранка. Горри скривился, доедая остатки еды, провел рукой по воздуху и крики исчезли. Тишина успокаивала его, плечи расслабились и жизнь казалась чуточку лучше.
Он не обратил внимания, как за столом остались только он и Эмилия. Он посмотрел в ее синие глазища, и кусок мяса встал поперек горла. Волна раздражения закручивалась в спираль. «Пора положить этому конец», − принял он решение.
− Эми, послушай, − начал он и отложил вилку с ножом на тарелку. Столовые приборы вместе с посудой тут же исчезли.
Красавица наклонилась к нему, касаясь грудью поверхности стола, ее зрачки расширились. Горри втянул носом воздух. Пора сказать правду! Их разрыв очевиден, но Эми этого не замечала или делала вид, что не замечает. Страх ранить, задеть, раздавить девушку своим отказом казался ему невыносимым.
С рождения он был жалким − тонко чувствовал натуру людей, магов и вообще всех созданий. Страх прошибал нос прокисшей капустой, злость − пеплом, гнев − падалью, отчаяние − протухлым яйцом.
Мать успокаивала сына тем, что это