ливнёвки.
Нет конца и края
Ночи одинокой…
Потерпи, родная!
Скоро встанет око…
Первая любовь
Уже ль я далека самой себе?
Самой себе неведома уже ли?
Вчера лишь шла, танцуя, по судьбе.
Сегодня ковыляю еле-еле.
И радужное треснуло стекло —
Судьба на то подкинула причины.
И горько понимание текло,
Прокладывая борозды-морщины.
Уж тени ждут момента для мазка,
Отобразить во взгляде боли бремя.
Цена за опыт слишком высока —
Безвременно упущенное время.
И вот, не веря, в зеркало смотрюсь —
Должно быть, это козни амальгамы?
Я б выругалась, но не матерюсь —
Я свято берегу наказы мамы.
О, как же я так быстро подросла?
Да, не бывать премьере вешней дважды…
А в октябре двадцатого числа,
Я помню, падал первый снег однажды…
Сидел печальный парень на земле.
Он так хотел любимую поздравить…
Мой первый снег, пусть нет его белей,
Но и на нём ничто уж не исправить.
А время буркнет, мол, попутал бес,
И птицы улетали на зимовье…
Кружился тихо первый снег с небес
В прощальном танце с первою любовью.
Чайка
Кричит шальная чайка
На утренней заре.
Ах, чайка, выручай-ка
Меня ты поскорей!..
В душе моей печалька,
Хоть неба синь чиста.
Тоски горючей чарка
С утра уже пуста…
И пустота в жилище,
Убогость – не порок.
Я без тебя стал нищий,
Не просто одинок.
Хоть обошёл полсвета,
Полсвета покорил —
Ещё вчера не ведал,
Как сильно я любил…
Но между нами пропасть
Бескрайняя легла,
На дне которой совесть
Продрогшая спала.
Лучей рассветных стайка
Коснулась век теплом…
Кричит шальная чайка,
Как будто ищет… дом…
Холодный
Взгляд под кору инородный
И – закипел сок, как кровь.
Ты говоришь, я – холодный…
Просто… такая любовь…
Так вот – ни рыба, ни мясо,
Лишь бабочки и мандраж.
Но ты хочешь всё и сразу
И, получив, не отдашь…
А мир твой – я со стихами
И тень моих нервных рук,
Весь без прикрас, с потрохами
Я – тебе даже не друг.
Мы снюхались будто звери.
Дождём я пахну, тоской.
Я жил, никому не веря,
Отнюдь не искал покой.
Сто раз уходил от смерти.
Там