о взаимоотношениях полов движение покинул сторонник моногамии О. Родриг, что подорвало финансовое благополучие «церкви». 20 апреля 1832 г. вышел последний номер сен-симонистской газеты Globe.
В мае 1832 г. Анфантен предстал перед судом, но отделался штрафом и с 40 (это число имело для Анфантена сакральный смысл) сподвижниками уединился в расположенной совсем не далеко от Парижа усадьбе Менильмонтан, принадлежавшем умершей от эпидемии холеры его матери. Здесь была обустроена трудовая коммуна, которая тут же стала объектом насмешек карикатуристов. Как пишет Арлет Миляр, времена танцев, смеха и любовных игр сменили строгие правила монастырской жизни, медитация и целибат[12].
Чтобы отказаться от эксплуатации человека человеком решили обходиться без слуг, а чтобы избежать эксплуатации женщин, коммуну создали исключительно мужскую. Среди «апостолов» Анфантена были инженеры, врачи, художники, поэты, – «артисты» в науках и искусствах[13]. Критерии подбора коммунаров с точки зрения их профессиональных навыков не случайны: Анфантен хотел, чтобы они своими картинами и стихами создали художественный образ Менильмонтана. Помимо рутинной домашней работы обитатели Менильмонтана посвящали себя научным и художественным занятиям: были открыты курсы астрономии, географии, геологии, музыки. Дважды в неделю Анфантен открывал двери своего заведения для публики, и последняя валом валила. Репутация, которую сен-симонисты приобрели в недавнем прошлом, необычность их костюмов и манер, таинственность их церемоний привлекали по воскресеньям на лужайки поместья десятки любопытных.
Религиозный пыл достигает своего апогея[14]. Анфантен тогда носил на груди значок с надписью «Отец», позиционировал себя как «живой закон» и избранник Божий; он послал эмиссаров искать женщину, которой предопределено было бы стать «женской Мессией», т. е. составить пару мужскому Мессии – самому Анфантену. Так, поиск святой Симонии верховной жрицы превратился весной 1832 г. в призыв к «женщине-мессии». Сен-симонистская церковь в конце концов полностью устранила женщин из своих рядов, сосредоточившись на мистических поисках «Матери»[15].
Однако правительство не оставило уединившихся в Менильмонтане в покое. Однажды вечером в июле 1832 г. здесь появился комиссар полиции Бельвиля[16]в сопровождении сотни солдат 1-го линейного полка, которые бесцеремонно расселись на лужайке, где «отец» Анфантен обедал в компании нескольких хорошеньких женщин. Комиссар прибыл, чтобы сказать Анфантену, что ему с несколькими его главными учениками следует предстать перед судом присяжных. Судебный процесс состоялся в конце августа и, безусловно, был одним из самых ярких, проходивших в парижском Дворце правосудия. За «оскорбление общественной нравственности» П. Анфантена, М. Шевалье и Ш. Дюверье приговорили к одному году тюрьмы. Как расценила этот инцидент современный ведущий специалист в области гендерных исследований и изучения утопий профессор