Но что же, собственно, произошло? А ведь там, в лаборатории, он не придал значения словам старпома: почему вдруг собравшиеся офицеры ждут его одного.
Опаздывать в кают-компанию к обеду или ужину категорически нельзя – вековая флотская традиция, ставшая непреложным законом. Всегда офицеры за несколько минут до трапезы приходят в кают-компанию и, не садясь за свои столы, развлекают друг друга байками, анекдотами, чем угодно, но разговоры о службе абсолютно исключены. И только когда в кают-компанию входит командир корабля со словами: «Товарищи офицеры, прошу к столу», все собравшиеся рассаживаются каждый на своё место и кают-компания сразу же наполняется звоном приборов о тарелки.
Однако нарушать такой строгий порядок позволительно только сменившимся с вахты офицерам. Игорь хорошо понимал, что нет ничего зазорного в том, что он пришёл на обед после командира.
А тут от командирского стола навстречу старшему лейтенанту Анисимову направлялся старший кок мичман Окропилашвили. В руках он держал поднос с метровым шампуром сочного кавказского шашлыка. Его безукоризненно белые одежды подчёркивали торжественность момента.
Начальник экспедиции был немногословен:
– Честь дать название новой подводной горе предлагаю предоставить её первооткрывателю старшему лейтенанту Анисимову.
Все вновь зааплодировали. Игорь во второй раз почувствовал себя женихом на свадьбе, хотя понимал, что открытие новой подводной горы в этой экспедиции событие уже не уникальное. Если поверхность Мирового океана картографирована только на 22 процента, а «Адмирал Макаров» сейчас находится в его самых малоисследованных районах, то как тут не случаться открытиям. Как понимал и другое – эта наверняка командирская затея с колоритным поздравлением предназначалась не столько ему, ещё юному инженеру гидрографической службы Черноморского флота, сколько всем участникам экспедиции.
Место Анисимова за столом было не очень далеко от командирского стола. И он стал невольно прислушиваться – о чём, нарушая флотскую традицию говорить только о «бабах или о погоде», шёл такой оживлённый разговор между командиром корабля и начальником экспедиции.
– Космические снимки, Николай Николаевич, дают отвратительную картину. Море Дюрвиля задержит нас только надвигающимся с северо-запада циклоном. А вот северо-восточная часть моря Сомова забита крупнобитым дрейфующим льдом и множеством айсбергов. Дальше, до кромки припайного льда – чистая вода. Допустим, мы пробьёмся на чистую воду, но в любой момент при изменениях направления ветра ловушка за нашей кормой может захлопнуться…
В это время зазвонил висящий рядом с командиром на переборке телефон. С усилием сорвав с рычагов-фиксаторов трубку, Романов послушал и сказал Асташову:
– Докладывает вахтенный на промере глубин капитан-лейтенант Ганин. Снова обнаружены отличительные глубины…
Асташов резко ткнул вилкой в кусок говядины словно поставил точку:
– Курс не менять.
Защёлкнув трубку на место, командир продолжал:
– Если