Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5
href="#n_74" type="note">[74].
В исследовании Ю.В. Варфоломеева подчеркивается, что сотрудники ЧСК старались исключить влияние политической конъюнктуры на ход и результаты проводимого ими расследования[75]. Однако стенограммы допросов активных общественно-политических деятелей монархического крыла показывают, что предвзятости членам ЧСК все же избежать не удалось[76]. Например, Н.Е. Маркову 2-му, депутату Государственной Думы третьего и четвертого созывов, председателю монархической партии «Союз русского народа» (СРН) были заданы вопросы о том, насколько его партия стремилась к укреплению монархии «в чистом виде без конституции»; не был ли предметом «желаний, отдельных домогательств частей или центра» СРН «вопрос о необходимости перехода к строю до основных законов 1906 года»; как относился СРН к террору; причины его (Маркова) выступления в Думе летом 1914 г. по поводу «избежания войны» ввиду «недостаточности вооружения» и «отчего», по его мнению, «происходила недостаточность вооружения» и т. п.[77]
Кроме того, особой группой агентов комиссии под руководством следователей Александрова и Лебедева у Н.Е. Маркова 2-го были произведены обыски с «целью обнаружения данных о боевых дружинах, о совершении убийств, об организации погромов, о получении от правительства денежных субсидий, о произведенных растратах и проч.[78]
В отношении предвзятости укажем, что в таковой признавались и сами члены комиссии. Так, С.А. Коренев (член президиума комиссии) указывал, что в его составе имелось два течения – одно более мягкое, старающееся каждое дело рассмотреть и сточки зрения закона и со стороны простой справедливости, и другое, не знающее ничего, кроме желания «оправдать доверие общества и расправиться со злодеями»[79].
Это подтверждает и выступление председателя комиссии Н.К. Муравьева на заседании Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.). Он пояснял, что мысль о создании «чрезвычайной исключительной следственной комиссии» вызвана необходимостью ликвидации «прегрешений старого режима». Есть целые ведомства, резюмировал Николай Константинович, которые ни одного дня не могли прожить без преступления; в составе министерства внутренних дел никто из высших чинов не мог делать своей работы, не нарушая существовавших законов.
По мнению докладчика, о гнилостности, порочности и преступности всей системы достаточно было посмотреть на работу Департамента полиции. Н.К. Муравьев заверил, что к 1-му сентября комиссия закончит расследование, тогда же будут поставлены первые судебные процессы. При этом, говорил он, можно создать комиссии, подобно ЧСК, и на местах, которые бы вместе с представителями судебного ведомства работали и ставили процессы параллельно нашей комиссии. Только при этом условии, резюмировал докладчик, мы криминализируем то, что подлежит криминализации из прошлого режима, только при сотрудничестве на местах и в центре возможно сделать всю ту громадную работу, которую мы делаем