же пакетик. Сидор не отказался. Он помнил о непередаваемом ощущение легкости и сверхсилы, и веселья…
Дозы, предлагаемые ему Николаем, были велики и запредельны. Только превосходная физическая форма Сидоренко позволила ему не умереть сразу, а выработать привыкание. Но уже через месяц он превратился в законченного, бесперспективного для терапии наркомана.
Тренировки прекратились.
Место Сидора в “бригаде” на официальном и формальном уровне занял Николай Котов. Ему было двадцать два. Сидоренко исполнилось двадцать четыре.
Глава XII
9 июня, среда, ночь.
– Изумительная, нежная, неповторимая.
Павел ласкал губами ее шею и легонько поглаживал затылок.
– Прости меня, я вчера была в гостях и не думала о тебе. Я такая эгоистичная. Прости меня, пожалуйста, – Елена шептала ерунду, целуя Павла в губы и в прикрытые глаза. Ее ноздри раздувались… трепыхались, как крылышки птички-бабочки колибри. Грудь, все еще скованная бюстгальтером, вздымалась и опускалась, в такт дыханию. Тело неровно подрагивало, а бедра и широкий таз жили собственной жизнью, источая жар и желание.
Правой рукой он расстегнул ей блузку, осторожно скользнул пальцами под лифчик и нежными круговыми движениями принялся ласкать ее сосок, чувствуя как тот понемногу твердеет…
Голова кружилась. Пересохло в горле. Звенело в ушах. Он забыл обо всем на свете. Сейчас существовало только это тело, эти губы, эти тонкие прекрасные пальца и глаза, спокойные, хранящие в глубине вечный загадочный вопрос. И запах. Самое главное её запах. Аромат любимой женщины. Желающей женщины. Он пленял. Волшебный, сексуальный, одурманивающий.
– Лена, милая, родная.
Павел задыхался. Он бессвязно бормотал слова, прерывая речь длинными страстными поцелуями. Он чувствовал, как нарастает его возбуждение, как пульсирует кровь… Еще немного, он не сдержится и…
Застонав, Елена медленно сползла вниз и, крепко обняв своего возлюбленного за бедра, действуя одной рукой, ловко спустила с него брюки и трусы и зарылась лицом в его жесткие грубые волосы, а в следующую секунду нашла губами его член и со страстью прильнула к нему.
Лунный свет озарял комнату и в преломлении его рассеянного потока ее белая кожа, влажная от пота, казалось покрыта медом. На секунду открыв глаза, Павел увидел, что и на ней ничего нет… Скомканные блузка и юбка валялись на полу. Сверху на них были брошены узенькие черные трусики.
И он, вслед за ней, опустился на корточки…
Елена, не выпуская изо рта его член, а только лишь отодвинув его за щеку, улыбнулась и рассмеялась…
Опираясь на локти, он медленно лег на спину…
Приподнявшись с колен, продолжая, не отрываясь, вылизывать его разгоряченную плоть, она повернулась на сто восемьдесят градусов и перешагнула через его распластанное изнемогающее тело и опустилась прямо над его лицом…
Волосы ее лобка защекотали ему губы. Он ощутил на языке вязкий солоноватый вкус ее сока. В ноздри ему