Троцкого, в начале апреля, были приняты необходимые меры. Составлен план взрыва портовых сооружений. Образована специальная команда, им был сообщен условный знак, по которому они должны были приступить к взрывам. Когда суда шли из Гельсингфорса в Кронштадт, то уже были заложены все мины, что подтверждается донесением Альтфатера[29]». Это донесение, в котором Альтфатер подробно проинформировал
Троцкого о плане Щастного по уничтожению судов, имеется в деле[30].
Таким образом, вопрос заключался в том, когда и при каких обстоятельствах Щастный считал допустимым уничтожение Балтийского флота. Не в традициях российских моряков было взрывать корабли без крайней необходимости. Незадолго до описываемых нами событий они убедительно подтвердили это в сражениях у Моонзунда. Троцкий же и его ближайшие помощники Е. Беренс и В.М. Альтфатер проявляли непонятную и подозрительную для Щастного торопливость[31].
Своими подозрениями о непонятной возне, связанной с уничтожением кораблей, Щастный поделился с Главным комиссаром флота Блохиным, а затем – в Совкомбалте. В итоге Совет III съезда моряков Балтфлота принял 24 мая наказ своим делегатам, «командируемым в Верховную морскую коллегию и к Наркому т. Троцкому». В наказе говорилось: «Сказать, что флот будет взорван только после боя или когда станет ясно, что иного выхода нет»[32]. А сразу после этого Щастный был вызван в Москву к наркому Троцкому, который его и арестовал.
Теперь о «секретных» телеграммах. Ключевое значение в деле Щастного имела телеграмма, точнее – юзограмма (передана по аппарату Юза[33]), начальника Морского генштаба Е. Беренса от 21 мая 1918 года, в которой последний привел резолюцию Л. Троцкого: «Приняты ли все необходимые подготовительные меры для уничтожения судов в случае крайней необходимости? Внесены ли в банк известные денежные вклады на имя тех моряков, которым поручена работа уничтожения судов? Необходимо все это проверить самым точным образом. Троцкий». А затем Е. Беренс добавил от себя: «Сообщая это, прошу срочно сообщить, составлены ли списки личного состава, кому поручено уничтожение судов. Списки необходимы, так как предполагается за удачное выполнение в случае уничтожения выдавать денежными наградами. О способе, как лучше организовать выдачу, распределение и условия таких наград, прошу Наморси срочно дать заключение. Беренс»[34].
К этому документу требуются два пояснения.
Первое. Л. Троцкий неоднократно подчеркивал в суде, что телеграммы об уничтожении флота являлись секретными. Однако, как видно, сообщение Е. Беренса было передано без грифа «Секретно». С его содержанием были ознакомлены, как минимум, четыре-пять человек.
Второе. Из этой юзограммы Щастный, видимо, впервые узнал о деньгах для подрывников и о составлении каких-то списков. Поэтому его подозрения о существовании некоего закулисного сговора после этого могли только усилиться.
Далее драматические события