опознавательных пояснений.
Глава 5
Утром Глафира проснулась с ощущением неясной тревоги. Вроде впереди обычный рабочий день, конечно, если ежедневные головоломки со всеми неизвестными можно назвать рутиной. Глаша, волоча за собой полы длинного халата, поплелась в ванную, плеснула несколько раз в лицо водой и только сейчас до неё дошло, что, скорее всего, в квартире она не одна. С кухни явно доносилось звяканье посуды. Быстро перебрав варианты, кто же мог нежданно-негаданно вломиться в новую тихую жизнь девушки, она пожала плечами и пошла по узкой змейке коридора, который по странной архитекторской задумке отделял основное жилище от санузла и кухонного пространства, протянувшись на добрые три метра.
Ароматы с кухни лились завораживающие, и Глаша сразу успокоилась, потому что вряд ли к ней вломились с целью снова похитить или причинить вред, но перед этим решили вкусно покормить. Глаша поняла, что это может быть только один человек: тётя Рая. Глафира любила общаться с родственницей, та всегда была весела, никогда не унывала и даже в самых сложных жизненных ситуациях находила какие-то плюсы. Глафира улыбаясь зашла на кухню и остановилась на пороге:
– Мама?!
– Проснулась? – с улыбкой обернулась к ней женщина, так словно она не так давно не уехала в Швецию и так, будто они общались только вчера, хотя на самом деле с момента её отъезда они едва ли перекинулись парой слов. – Давай быстро в душ, а я пока на стол накрою.
– Мама, но как?
– Было сложно, – вздохнула женщина, – знаешь все эти почтовые фургоны, нам постоянно приходилось менять лошадей.
– Мама, что ты городишь?
– А ты? – невозмутимо проговорила Людмила. – На самолёте, конечно. Риелтор нашла покупателей на нашу квартиру. Можно оформлять сделку, поэтому спешно пришлось вернуться. Раечка сказала, что ты теперь здесь живёшь.
– Ну да. – Глаша подошла к маме. – Прости меня, мы с тобой как-то нехорошо попрощались.
– Воробушек, – мама отложила тефлоновую лопатку и отодвинула сковородку с плиты, – ты мой ребёнок и я, конечно, тебя простила уже давно. Мне страшно за тебя, мне грустно, что ты остаёшься здесь, но я с этим смирилась. В своих мечтах я буду рисовать, что ты скоро одумаешься и приедешь жить к нам.
– Значит, ты не против? – еле слышно проговорила Глаша.
– А когда это имело значение. – женщина вздохнула. – Воробушек, лети в душ, позавтракаем и нужно двигаться по делам.
Глаша чмокнула маму в щёку и только развернулась, чтобы направиться в ванную комнату, как в кармане халата зазвонил телефон.
– Да, Кирилл. Привет.
– Привет. Дела не очень хорошие. – печально проговорил молодой человек. – Бабушка Ани Нефёдовой умерла несколько дней назад.
– Печально. – Глаша шлёпнулась на табуретку. – Ты Анне Михайловне позвонил?
– Конечно. Собственно поэтому тебя и набрал, она попросила тебя в больницу заехать, посмотреть на девочку.
Потом Глаша машинально мылась, ела нарядную яичницу и тёплые гренки с сыром