практически рядом.
Мама – девчонка совсем молодая. Дед мой прожил пятьдесят с небольшим, так все спешил, говорят, так спешил.
Никто не хотел того, что получилось…
Налетела листва.
Нас засыпала.
Под ногой шелестит. А под ногами те, которые были до нас.
Который раз они слышат все, видят все много раз.
Дождем возвращаются и вырастают снова, чтобы сказать:
– Здорово. Вы как там наверху?
Наверху приятно. Побегать по дождю даже осенью славно.
А в жаркие дни, уж, особо понятно.
Молоком течет по снегу ветер,
Обдувая сгорбленные крыши,
Будто белых маленьких медведей
Языком шершавым лижет.
Заплутали мишки, заплутали,
Заблудились в паутинках улиц.
И к Большой Медведице, как к маме
В брюхо звездное уткнулись.
Пора уж не словоблудием заниматься, не осмысливать процесс круговорота, а ударить песней по необъятным просторам души и натуры.
Так вот. Когда я вышел из подъезда, разошелся с друзьями в разные стороны и оказался дома, но не лег спать, а выгладив подгузники своего малыша, сел и написал:
Обнимаю тебя,
Мой единственный остров.
Только быть океаном
Очень непросто.
Если ясень упал,
Если дуб обломался,
Это вас пронесло,
И не я обосрался.
Утром я пошел на работу. Совершенно не важно, какого характера была эта работа. Главное дело было в том, чтобы, закончив все производственные проблемы, быстренько отвалить в точку отсчета, где тебя ждут и понимают. Где ты можешь говорить, о чем хочешь и как желаешь нужным, даже громко. Можешь молчать, можешь болтать ногой, и тебе скажут: «Ты, что старина не пьешь?» Но принуждать никто не будет. Шум и гам справа и слева. Круглые столы и круглые кружки с пивом, откуда мы раскруглялись или расходились. Расходились по домам чаще, но иной раз раскрутка заходила в штопор. Показывая из-под полы запрещенные романы, перефотографированные в формате девять на двенадцать, или перепечатанные на машинке, когда шрифт расползается от четвертого экземпляра и почти невозможно отличить букву М от Н и А от Я, было исключительно важно собраться и обсудить прочитанное в круге, замыкающемся на кухне одного из наших. Мало кто проникал в этот круг, но в пивной говорили об этом все.
Стихи про КаНАрЕЙКУ
Этого не может быть,
Как тут быть и как тут жить?
Канарейка в магазине научилась говорить.
Это ж против всех законов,
Как же так, такая прыть,
Среди рыбок и тритонов
Взять и враз заговорить!
Дядя Саня дяде Симе
Новость эту сообщить
Побежал до магазина,
Как тут дело не обмыть.
Через час народ собрался
Возле дома номер пять.
Надо ж, братцы, разобраться,
Обсудить,