папку с бумагами, бочком протиснулся мимо меня, не ходу подхватив рюкзак, стоявший сиротливо у самого выхода, и со скоростью, неожиданной для такой щуплой конструкции, вызвавшей у меня прилив уважения, выскочил за двери. Я только головой покачала. Надо потом у Михалыча спросить, чего он такого ему наговорил?
Не доезжая до заимки километра полтора, из леса на дорогу клубком выкатилась Айра. И сразу принялась скакать вокруг нас. Матильда тоже решила с ней поиграть. Правда, обе забыли, что, я- то, все еще была в седле. О чем мне пришлось обеим напомнить весьма суровым голосом.
Вечер прошел в обычных хлопотах, которые, впрочем, не смогли меня отвлечь от мыслей о Павле. При этом я ходила с глупой улыбкой на лице и тихонько что-то мурлыкала себе под нос. Айра следовала за мной по пятам, все время пытаясь заглянуть мне в глаза. Я периодически поглаживала ее по голове, и чего-то шептала бестолковое и ласковое.
Ночью я проснулась, будто, меня кто-то ударил в грудь. Соскочила с кровати, заполошно вглядываясь в темноту. Айра подошла ко мне и тоненько заскулила. Я, как будто, совершенно ясно услышала ее мысли. «Ну, чего ты мечешься? Все же хорошо. Я с тобой». Вздохнув тяжело, я встала и прошлепала босыми ногами к лавке, на которой стояло ведро с водой. Выпив залпом целый стакан, накинула куртку на плечи, всунула босые ноги в валенки и вышла на крыльцо. Ночь, как хороший маляр, закрасила все в темно-синий, почти в черный цвет. И только снег смутно белел вокруг, не желая быть закрашенным, да звезды мерцали в бархатной черноте неба.
Я стояла на крыльце, вдыхая морозный воздух, и стараясь понять, что меня так встревожило. Так и не найдя причины своей маете, вернулась в тепло дома и забралась под одеяло. Айра положила голову на край кровати и тяжело вздыхала. Незаметно для себя, я уснула. Проснулась от того, что волчица скребла лапой одеяло и тихонько повизгивала. Небо уже утратило свою черноту и в окошко был виден кусочек розовеющего востока. Я вскочила, испугавшись, что проспала. Сейчас уже Павел приедет, а я еще в постели валяюсь. Одним рывком соскочив с кровати, опрометью кинулась к колодцу. Потом принялась топить печь, чтобы выпить горячего чая. Не успел чайник закипеть, как послышался звук мотора и, на поляну выехал УАЗик Павла. Я выскочила на крыльцо, чтобы встретить его. Из машины показалась голова Егорки. Вид он имел заспанный, но весьма бодрый. Он кинулся к крыльцу, на ходу крича.
– Теть Оль, папка сказал, что теперь вы будете жить с нами. Это правда? – Он подбежал ко мне с намерением обнять. Но, потом, как-то смутился и затормозил у самого крыльца.
Я, смеясь, спустилась с крыльца и притянула мальчишку к себе.
– Поживем – увидим, Егор. А, пока, пойдемте в дом. Чаю горячего выпьем. Я сейчас быстро оладушек напеку. Ты любишь оладьи?
Парнишка напустил на себя серьезный вид.
– Я чего, маленький что ли?
Подошедший Павел, улыбнулся.
– При чем тут маленький? Я не маленький, а оладьи люблю. – Он просто поцеловал меня в щеку, как будто, это было чем-то обычным.
Как будто, он каждое утро вот так целовал меня уже много, много лет. Как будто,