разговор. Повторяю вопрос: какие претензии к Михаилу Викторовичу? Говори, слушаю внимательно.
– Нифафиф… – прошамкал Череп беззубым ртом.
– Не понял?
– Никакиф претенфий.
– М-да, дружок. С дикцией у тебя теперь беда. Сам виноват. Подставился под мой кулак, проглотил зубы. Говоришь плохо. А писаешь как? Пока нормально?
Череп поспешно прикрыл пах обеими руками, сдвинул колени, сгорбил спину, сильно зажмурился.
– Не бойся. Будешь и впредь нормально мочиться из того же места, ничего отрывать не стану, ежели честно ответишь на мои вопросы. Однако прежде закончим тему претензий. За нанесенный моему клиенту моральный и материальный ущерб я возьму на первый раз сущую мелочь. Десять тысяч баксов. Деньги мне нужны прямо сейчас.
– Крифетка… – Череп приоткрыл один глаз, осторожно повернул голову, выразительно посмотрел на младшего товарища. – Софири бабки.
– А? – не понял Креветка.
– Деньги у братфы собери.
– Ага… – Креветка бочком слез с табурета, шагнул к стонущей, слабо шевелящейся массе тел на полу и остановился в нерешительности, затравленно глядя на Чумакова, который, распихивая ногами поверженных бандитов, искал на полу пистолет.
– Чего смотришь? – улыбнулся Миша, утерев тыльной стороной ладони кровь под носом. – Мародерствуй, чисти карманы товарищей. Разрешаю.
– Михаил Викторович, – повернул голову Сан Саныч, – будьте любезны, сходите, пожалуйста, заприте входную дверь. Теперь это и можно, и нужно сделать непременно.
– Хорошо, только сейчас найду… Во! Нашел пистолет! Спущу его в унитаз на фиг. Все, пошел двери запирать… А где тут сортир, а? Носоглотку хочу прополоскать и «пушку» в горшок выброшу заодно.
– В кофидофи, – услужливо подсказал Череп.
– Где?
– В колидофе, – старательно повторил Череп.
– В коридоре, понял. – Лихо засунув пистолет за пояс, Миша поспешил к выходу.
Настроение у Чумакова сделалось прекрасным, просто великолепным. Здорово почувствовать себя под покровительством и защитой самого настоящего супермена. Пусть это и самообман, все равно здорово! Отличная идея – содрать с бандитов штраф в размере десяти тысяч. Опускать, так по полной программе. Один черт – захотят бандиты отомстить Мише, когда Сан Саныч «растворится в тумане», все одно отомстят. Терять Мише нечего. Но он не боялся бандитской мести. Как там говорил Сан Саныч? «Они постараются забыть вас, доктор, как страшный сон». Черт побери, а ведь скорее всего прав Сан Саныч!
– Буду им во сне в кошмарах являться, гадам, – усмехнулся Миша, запирая желтую дверь на замок. – Будут знать, как наезжать на простой народ. Еще бы тех сволочей, что зимой мне челюсть сломали, угонщиков-уголовников, найти да наказать, вот было бы счастье!
Мечтая о вселенской справедливости, Миша отыскал клозет – тесную кабинку с грязной раковиной и журчащим