акое на себя надела?
Комната, где она очутилась, намного превосходила размерами ее спаленку. Здесь стояло еще восемь кроватей. На ближайших удалось рассмотреть определенно спящих людей: контуры тел под покрывалами, торчащие наружу макушки. Надо полагать, не пустовали и другие кровати.
Обстановка подозрительно смахивала на больничную…
С Листок мигом слетел последний сон.
Она попыталась вскочить, однако ноги отказались держать ее, и вместо бодрого прыжка девочка бесславно сползла на пол. Хватаясь за постельное белье, она кое-как поднялась и облокотилась на матрас, силясь сообразить, что вообще происходит.
Постепенно стала складываться кое-какая картина, но дело шло трудно и медленно. Последние воспоминания казались разорванными, перемешанными. Разум трудился, пытаясь собрать их воедино.
Листок вспомнила, как ходила в госпиталь Восточного округа навестить своего друга Артура. Он рассказывал ей про Дом, который являлся, оказывается, эпицентром Вселенной. А еще рассказал, как его, Артура, избрали Законным Наследником Зодчей. Не по праву рождения, крови и всякого такого – просто ему повезло оказаться в нужный час в нужном месте. (Или здорово не повезло, это смотря с какой стороны посмотреть.) Зодчая, по-видимому, создала все на свете. Она сотворила не только Дом, но и всю Вселенную за его пределами. В том числе Землю.
А еще Артур поведал ей о Мистере Понедельнике и о Мрачном Вторнике – двух Доверенных Лицах, что предали исчезнувшую Зодчую, отказавшись исполнять ее Волеизъявление… Правда, рассказать все до конца Артур не успел. Прямо из ниоткуда нахлынула здоровенная волна и утащила их с Артуром в океан. Притом находившийся даже не на Земле. Артура понесло куда-то дальше в это непонятное море, а Листок подобрал корабль. «Летучий богомол», да.
– «Богомол»… – прошептала Листок.
В комнате было так тихо, что даже шепот показался излишне громким. Люди на соседних кроватях не издавали вообще никаких звуков! Даже не посапывали во сне! Листок вдруг задумалась: а может, они все умерли? Она уставилась на ближайшее тело под одеялом. Виднелась только макушка с прядью волос, не ясно даже, мужчина там или женщина! Впрочем, спустя несколько мгновений Листок испытала немалое облегчение, заметив, что одеяло слегка поднималось и опускалось. Человек – кем бы он ни был – дышал, хотя и очень медленно.
– Я плыла на «Богомоле», – шепнула себе под нос Листок.
Понемногу все возвращалось. Плавание в Пограничном море Дома длилось шесть недель. Она успела стать членом команды… А потом на них напали пираты. Они убили ее друга Альберта…
Листок зажмурилась. Вот об этом она бы совершенно не хотела вспоминать. Что ж, по крайней мере, она помогла Артуру одолеть пиратов. И даже пинком отправила голову главного пирата, Лихожаро, в лужу грязи, полную Пустоты. Потом они отправились в Порт-Среду и там сели на подъемник, направлявшийся к…
– К Парадной Двери, – пробормотала Листок. – На холм Дверная Пружина. Там еще был Сменный Привратник…
Они с Артуром пытались вернуться домой через Парадную Дверь Нижнего Дома, но вышла незадача. Сменный Привратник никак не давал Артуру миновать Дверь, а потом… потом случилась та встреча с Первоначальствующей Госпожой, где выяснилось, что личность и место Артура на Земле захватил Мальчик-без-кожи и теперь Артур не мог вернуться домой.
А вот Листок ничто не мешало вернуться. И она очень хотела домой – после всего-то случившегося! – но все оказалось совсем не так просто.
– Я вызвалась изгнать Мальчика-без-кожи, – сама себе изумляясь, припомнила Листок. – Я, наверное, спятила!
Тем не менее она таки сумела найти источник могущества Мальчика-без-кожи. И – против всякой вероятности – передать его Сьюзи Бирюзе. Вот только ее угораздило заразиться «плесенью разума», так что с некоторого момента Мальчик-без-кожи мог управлять каждой ее мыслью и действием…
Куски воспоминаний сползались вместе, постепенно срастаясь. Листок напряженно хмурилась, соображая, что же могло произойти. Сьюзи наверняка передала колдовской мешочек, посредством которого был создан Мальчик-без-кожи, Артуру, и тот использовал мешочек для уничтожения опасного пустотника. Не произойди этого, к Листок не вернулось бы сознание. Она была бы безмозглой куклой, рабыней Мальчика.
Вот только победного ликования Листок особо не испытывала: она припомнила наконец, что уже не первый раз приходит в себя после того, как подхватила чертов грибок.
– Был палаточный госпиталь. Временный такой… – выговорила Листок. Произнося вслух, легче было припоминать детали. – Меня тошнило слизью, оставшейся после плесени…
Тут она застонала и костяшками пальцев сжала виски, припомнив кое-что еще. Нянечка сказала ей, что она семь дней провалялась в коме. С вечера четверга по утро пятницы следующей недели. «Ну и когда все это происходило? – спрашивала себя Листок. – Я, наверное, потом опять в кому впала… или…»
Прекратив тереть виски, она ткнулась лбом в матрас. Приподняла голову, ткнулась опять. Это была скверная привычка, но ничего с собой поделать