Разлома…
Вынырнув из мыслей, он встряхнул головой и глубоко вздохнул. Перлюрен наверняка где-то с Дани! Мальчишка привязался к нему и на удивление ловко управлялся с хитрым строптивым зверьком. Наверное, крестьянская кровь помогала. Уже весь двор знал, что если где-то мелькнула черно-серая мохнатая молния, а фаворита его величества рядом нет, значит, вместо него за Перлюреном приглядывает Дани, «мальчик для енота», как прозвали его слуги. Дани относился к этой службе куда старательнее, чем можно было ожидать в его возрасте, а Лучано честно платил ему по серебряному флорину в неделю – недурные деньги для такого крохи. Тратить их во дворце было некуда, и Дани завел копилку…
– Точно на кухне, – пробормотал Лучано. – Где же им еще быть? У их высочеств сегодня до полудня уроки танцев и пения, бамбино там делать нечего. Ну и пусть погуляют… Уверен, синьора Катрина приставит к делу обоих.
Он представил мокрого, чумазого и совершенно счастливого Перлюрена, который увлеченно полощет в бадье морковку с репой, и безнадежно махнул рукой. Какой смысл быть енотом, если тебе не дают ничего стирать?
Посмеиваясь, он вернулся в ту часть дворца, где располагались их с Альсом покои, с улыбкой кивнул мэтр-лейтенанту Эдлю, сменщику Минца, в ответ на приглашение заглянуть вечером в караулку, если милорду будет угодно. Жадный любопытный блеск в глазах Эдля подтвердил, что новость о суде над капитанами егерского полка стремительно разлетается по дворцу. Свернул в закоулок, из которого можно было напрямую пройти в его спальню, и остановился. В воздухе плыл аромат шамьета. Прекрасно сваренного по классическому рецепту «Летний вечер», который Лучано готовил тысячу раз, не меньше, и мог бы приготовить даже одной рукой и вслепую.
И не было ничего удивительного, что в коридоре рядом с его спальней пахнет шамьетом, если бы не сущая мелочь – именно «Летний вечер» он сегодня не варил.
Сердце замолотило, словно копыта лошади, пущенной в галоп. Остановившись перед самой дверью, Лучано усилием воли заставил себя успокоиться, несколько раз вдохнул и выдохнул: заманчивый пряный запах так и струился изнутри. И это посреди дворца, полного охраны!
Толкнув дверь, он вошел и прикрыл ее за собой. Небольшую комнату, служившую ему и спальней, и личным кабинетом, заливал золотой послеполуденный свет, струящийся через тонкие занавеси на окне, выходящем в сад. В столбе этого света плясали пылинки, и Лучано рассеянно подумал, что Перлюрен опять натащил грязи на лапах, да и шерсти от двух мохнатых зверюг немало, пора звать горничную. Мысли текли удивительно ясные и прозрачные, но совершенно не в ту сторону, в какую следовало. Человек, стоящий у окна спиной к Лучано, обернулся и протянул ему чашку, которую держал в руках.
– А, мальчик мой, ты как раз вовремя! Шамьет еще горячий, но уже не обжигает. Будешь?
– С удовольствием, мастер, – улыбнулся Лучано и взял чашку.
Вдохнул пряный сладкий аромат и задумчиво сказал:
– Кажется, я очень