вы! Никаких денег, умоляю!
Разведя руками, Лучано все-таки пообещал оплатить расходы и покинул банк, а через три часа, когда он собирался, во дворец и правда привезли небольшую картину, тщательно упакованную в мягкую ткань. Сгорая от любопытства, Лучано развернул ее и восхищенно ахнул.
Нежнейший розово-палевый рассвет сиял над морем, озаряя каменистый берег, сонные волны с жемчужно-белыми шапками пены и стройный маяк, что высился на самом конце узкого мыса, далеко выдающегося в море. Казалось – протяни руку, и почувствуешь свежий ветер, а ноздри ощутят запах соли, йода и еще чего-то неуловимого, манящего… На миг Лучано почувствовал острую жалость – картину не хотелось отдавать! Но тут же пристыдил себя: человек, который спас их на том холме, заслуживает много большего! А подарок и вправду хорош, если его хочется оставить себе. Грандсиньор сможет оценить эту красоту, как мало кто другой. И непременно следует расплатиться с банкиром! Такая роскошь достойна королевского дворца! Где вообще можно было найти подобную прелесть за столько времени?
– О, какая знакомая вещица, – одобрительно сказал мастер, входя в комнату. – «Маяк на мысе Фольгау» кисти Джакомо Рольдиани. Превосходная копия! – Присмотрелся и с удивлением добавил: – Хотя нет, кажется, не копия. Но я всегда полагал, что эта картина висит в галерее Джанталья.
– Ну, видимо, уже не висит, – пробормотал Лучано. – Вряд ли Джанталья теперь до нее есть дело. Мастер, простите, я оставлю вас сегодня вечером? Меня пригласили на вечеринку.
– Развлекайся, мальчик, – снисходительно позволил мастер Ларци. – Надеюсь, там будет интересное общество?
– Его величество, – бесстрастно перечислил Лучано, понимая, что именно этого от него и ждут. – Грандмастер гильдии разумников. Некий бретер, личный наставник короля. И… я.
– И вправду, общество самое изысканное, – медленно сказал Ларци, и его глаза понимающе блеснули. – Что ж, повеселись на славу. Давай-ка помогу завернуть картину, это ведь подарок?
К дому они подъехали часов в шесть пополудни, причем в том самом экипаже, который Альс решил подарить магистру. Карета, покрытая черным лаком, с блестящими бронзовыми накладками, как и хотел Альс, оказалась удивительно мягкой на ходу. Огонька и Донну вел в поводу лейтенант Минц, который в этот раз командовал королевским сопровождением, а где-то поблизости привычно скользила пара теней из ведомства канцлера. И все-таки Аластор, сбросив гнет постоянных требований этикета, на глазах воспрянул духом. Он даже оделся проще, чем обычно, в мягкий темно-синий камзол свободного покроя и такие же бриджи без обычных для придворного наряда пряжек, шнурков, строгих вытачек и сложных складок. А Лучано только вздохнул про себя с сожалением о тех временах, когда Альс носил кожаную дорожную куртку и штаны, куда лучше подходившие к его бородке и северной прическе из пары заплетенных от висков кос.
Выйдя из остановившейся у ворот кареты, он с интересом окинул взглядом особняк магистра. Точнее,