Наполеон Бонапарт вызвал к себе главного интенданта армии Пьера Антуана Дарю и сказал: «Мне нужен громадный транспорт, так как моим отправным пунктом будет Неман, и я буду действовать на больших расстояниях и в различных направлениях. Именно для этого я нуждаюсь в вас и в тайне».
В ноябре 1807 года Арман де Коленкур был направлен Бонапартом в Россию послом. Посол Коленкур жил и работал в Санкт-Петербурге и сумел построить прекрасные отношения с Александром I. Он всячески содействовал франко-российскому сближению (Эрфуртская союзная конвенция 1808 года), а по возвращении в 1811 году в Париж тщетно пытался отговорить Наполеона I от войны с Россией. Забегая немного вперед, скажу, что после смерти Коленкура в 1827 году его доля трофейных ценностей и артефактов перешла по наследству его жене.
24.05.1814 года Арман де Коленкур венчается в Париже с первой красавицей: Андриенна-Эрве-Луиза де Карбоннель де Канизи (1785–1876) – разведенная жена шталмейстера двора Луи Эммануэля де Карбоннель де Канизи (1768–1834) и внучатая племянница архиепископа Бриенна. Андриенна-Эрве-Луиза – фрейлина императрицы Жозефины Богарне. Наполеон был против этого брака, так как слишком много знал о первой красавице двора императрицы Жозефины. Но любовь зла и слепа, она застилает разум. Одни рискуют жизнью, здоровьем, а плодами их труда пользуются другие, такая она правда жизни. «Селяви!» – как говорят французы.
Арман де Коленкур – самый близкий к Наполеону Бонапарту человек, посвященный в тайну сокровищ.
Арман де Коленкур сообщает нам: «Императора обслуживали в России 715 верховых и упряжных лошадей, так как надо было перевозить много ящиков со всевозможными запасами и большой обоз с палаточным оборудованием. Императорская ставка прибывала всегда на место в последнюю очередь; все возможности были исчерпаны, так как здесь прошла уже вся армия, и надо было привозить все с собой или же отправляться на далекие поиски. Я знал по опыту, что могут сделать порядок и заботливость для улучшения продовольствия с точки зрения его разнообразия, качества и даже количества. Все лица, состоявшие при штабе главного командования, находились в таком же положении, но так как у каждого из них было лишь немного лошадей, то им было гораздо легче снабжать себя всем необходимым. Известно также, что лошадям императора и состоявшим при нем офицерам приходилось делать более длинные и более быстрые переходы, чем каким-либо другим. И, однако, когда 8 декабря во время отступления мы прибыли в Вильно, то из этих 715 лошадей, с которыми мы начали кампанию, павших оказалось только 80, из них 73 упряжные лошади. Падеж лошадей стал чувствительным только после перехода через Неман, а в особенности после прибытия в Инстербург; отсюда видно, что падеж был результатом слишком обильной кормежки лошадей без предосторожностей, необходимых после только что перенесенных жестоких лишений и крайнего изнурения. При некоторых предосторожностях можно было бы избегнуть этого падежа».
Из информации, которую нам предоставил Арман де Коленкур, видно, что «золотой обоз» Наполеона