Наполеона по отношению к семье было чрезвычайно сильным, и после смерти отца он, в нарушение сурового корсиканского обычая по переходу обязанностей главы семьи к старшему сыну, занял это место сам, ибо считал брата Жозефа непригодным для этой задачи.
Как в Королевской военной школе Бриенна, так и в соответствующем парижском учебном заведении порядки были довольно строгими. Единственным развлечением молодого курсанта были посещения семьи Пермон, состоявшей в дружеских отношениях с Бонапартами. Мадам Пермон являла собой довольно привлекательную даму, не утерявшую еще свежести молодости, невзирая на наличие двух дочерей, Сесиль и Лоры. Когда после получения офицерского звания и назначения в полк, расквартированный в Валансе, в Бургундии, Наполеон явился с визитом в синем мундире с красными отворотами и шитьем, при шпаге и со своими тощими короткими ногами, совершенно утонувшими в огромных сапогах, вид у него был препотешный. Девочки расхохотались, младшая назвала его «котом в сапогах», и молодой человек с большим трудом удержался от того, чтобы не разгневаться на непосредственных малявок.
По воспоминаниям одного из сокурсников Бонапарта, в Лионе, на пути к месту назначения, он был единственным, кто не отпраздновал свой выход на свободу походом в местный бордель. Вместо этого Наполеон отправился к знакомым своего семейства с просьбой снабдить его рекомендательными письмами к наиболее видным жителям Валанса. Среди них была некая пятидесятилетняя мадам дю Коломбье, которая правила всем городом и проявила большую благосклонность к молодому офицеру. Он понравился ей своими оригинальными суждениями. Наполеон об ту пору много читал, заполняя пробелы в своем весьма посредственном образовании. Ему же нравились в ее доме и загородном имении не только вкусные ужины и приятное общество, но и юная дочка, мадмуазель Каролина, с которой он флиртовал. Впоследствии Наполеон вспоминал: «Нельзя было быть более невинными, чем мы. Мы позволяли себе целомудренные свидания. В это можно поверить с трудом, но все наше счастье сводилось к тому, чтобы вместе лакомиться вишнями».
Такая чистота была последствием увлечения Наполеона модным тогда романтическим чтивом: книги Руссо, «Страдания молодого Вертера» Гете и слезливый роман «Поль и Виржини» Бернардена де Сен-Пьера, который стал его любимым. На острове Святой Елены он говорил: «Пока мне не исполнилось шестнадцати, я был готов пойти на смерть за Руссо». Позднее его восхищение перешло в осмеяние. Но его уже тогда поразил контраст между скудной жизнью на Корсике с ее суровой природой, где поступки мужчин направлялись их любовью к отечеству, и гедонизмом французов, «полностью погруженных в эротику».
Пока молодой офицер видел единственный способ покончить со своей бедностью и вытащить из лап нищеты родню: жениться на невесте с богатым приданым. С этой целью он писал напыщенные письма Луизе Мари Аделаиде де Сен-Жермен, дочери генерального откупщика, обладавшего огромным состоянием. Наполеон